— Пусть будет так!.. Но вы еще не описали мне моих будущих хозяев.
— Извините, — сказал доктор, — я совсем не обладаю искусством портретиста и предоставляю вам самим впоследствии познакомиться с ними, а теперь ограничусь лишь паспортными приметами тех, кого вы встретите… Прежде всего дамы: мадемуазель Катрин Кардик, уже известная вам особа, девятнадцати лет, хорошего здоровья, с хорошим сердцем. Ее брат, Мориц Кардик…
— Однако, доктор, вы лаконичнее даже паспорта! — прервал своего собеседника офицер.
— Я отметил вам все наиболее важное: молодость, здоровье и доброту. Никакой общественный талант, никакая элегантность женщины, избалованной и изнеженной воспитанием, не сравнится с этим. Я продолжаю: Мориц Кардик, двадцати пяти лет, окончивший первым Нормальную и Политехническую школы…
— Ого, черт возьми!..
— Известный археолог, ученик Дьеляфуа, прекрасный товарищ…
«Я так и знал, — подумал про себя лейтенант, — он ничего не сказал о наружности мадемуазель Кардик: конечно, она безобразна».
— Чтобы закончить свое описание, прибавлю: железное здоровье и золотое сердце.
— Это последнее, как я вижу, семейная болезнь?
— Вы правы. Ну-с, далее… Аристомен Гаргариди, его слуга неопределенных лет…
— О, — проговорил с улыбкой Гюйон, — я охотно избавлю вас от описания слуги, если только вы пожелаете продолжить описание его господ.
— Гаргариди заслуживает особого упоминания: это необыкновенный слуга.
— Увы, я научен опытом, что всегда и везде этот народ одинаков: воры, лжецы, лицемеры и затем…
— Однако Аристомен стоит вне общего закона. Судите сами: он происходит по женской линии от знаменитого мессинского героя, имя которого носит…
— Или, по крайней мере, на такое происхождение он сам претендует?
— Я не видел его родословной, но я видел его дипломы, которые стоят, может быть, больше.
— Его дипломы?..
— Ну, да… Гаргариди — бакалавр наук и изящных искусств, лиценциат прав.
— Вы шутите?
— Напротив, я говорю вполне серьезно.
— Лиценциат — какого же университета? Без сомнения, Константинопольского?
— Нет, Аристомен прошел курс наук в Париже и самым блестящим образом защитил диссертацию в Сорбонне.
— Диссертацию! Да разве он ученый?
— Да, юрист; он доктор права.
— Что это значит?
— Я не могу ничего более сказать вам. Признаюсь, сначала это меня тоже сильно удивляло, но теперь я освоился.
— Тут должна быть какая-нибудь тайна. Не скрывающийся ли он заговорщик?
— Ничего подобного. Бедный Аристомен! Это существо совершенно безобидное… Он, кажется, далеко не единственный из своих соотечественников, находящийся в таком странном положении. Эти бедняки наудачу едут в Париж, тратят последнюю копейку, чтобы добиться диплома, потом возвращаются домой и здесь видят, что бакалавров не меньше, чем камней на шоссе. Что же делать в таком случае?..
