— Ну, можно ли сердиться на этого скотину? — воскликнул баронет, не будучи в силах подавить улыбку и, не желая огорчить вконец расстроенного верного слугу, стал запихивать в карманы вышеупомянутые съестные припасы. — Ведь он положительно битком набит всякого рода добрыми намерениями по отношению ко мне!..
Дверь осторожно приотворилась, и молодые люди поспешили как можно скорее проскользнуть, затем снова крепко-накрепко притворить ее за собой.
Собственно эспланада пика Тэбали не испытала никаких заметных изменений.
Наши исследователи прошли по ней быстрым шагом, не останавливаясь, и направились к большой извилистой дороге, которая вела к подножию горы Тэбали. К немалому удивлению Норбера и вопреки всякому его ожиданию, оказалось, что и эта большая дорога нисколько не пострадала во время катастрофы; она нигде не прерывалась и по-прежнему змейкой спускалась по скату горы, оканчиваясь на уровне стеклянного слоя, подведенного стараниями Норбера Моони под основание горы. Но вместо того, чтобы там оканчиваться на обширном горном плато, эта дорога, как оказывалось, прекращалась на весьма значительном расстоянии от нижней долины. Вместо того, чтобы быть обращенной к востоку, дорога была обращена к северу, как это несомненно доказывали и само положение Солнца, и магнитная стрелка карманного компаса Норбера Моони, по которому он тут же проверил свои наблюдения над Солнцем. Во всяком случае, не подлежало сомнению, что не только вершина Тэбали, но и весь пик, то есть вся гора эта Целиком переместилась с поверхности земного шара на поверхность Луны благодаря какой-то чрезвычайной, сверхъестественной силе.
Жара была положительно нестерпимая под почти отвесными лучами Солнца, весьма схожего по виду и размерам с видом и размером Солнца, видимого с поверхности земного шара. Но Норбер Моони привычным глазом опытного астронома с несказанной радостью замечал, что отсюда даже простым, невооруженным глазом можно видеть гораздо более резкие выпуклости на Солнце, чем даже с помощью телескопов в подлунных обсерваториях. Это обстоятельство, равно как и присутствие светил на небесном своде среди яркого белого дня объяснялось, конечно, несомненной разреженностью а прозрачностью атмосферы. Атмосфера земного шара подобно тонкой дымке или пелене застилает от нас светила, тогда как атмосфера Луны позволяет свободно проникать как световым, так и тепловым лучам светил и не придает небесам того приятного лазоревого цвета к которому мы так привыкли; здесь небо черное, как чернила.
