Однако с «войной» неожиданно возникло одно осложнение – Феликс был частичным дальтоником, что полностью срезало его шансы стать офицером. За предложенную взятку в размере четвертного врач-офтальмолог на военкоматской медкомиссии не стала заносить этот факт в официальный документ, но честно предупредила, что всё равно Феликсу это не поможет – в военных училищах свои медкомиссии. Феликс страшно расстроился. Он до вечера торчал у ворот военкомата, поджидая эту врачиху в надежде на какой-нибудь совет или лекарство. Наконец она вышла. Феликс отдал ей положенные 25 рублей и спросил коронное «что делать?». Ничего, даже лёгкий дальтонизм, или частичная цветовая слепота, не лечится. Единственный совет – найти «своего» глазника, который проверит его по каждой странице таблиц Рабкина. Феликс должен заучить страницы, где он не может различать нарисованные разноцветным горошком цифры и фигуры. Это единственный шанс обмануть офтальмолога.
«Своих» глазников не было. Были только «общественные» в городской поликлинике. Брать талончик и вваливаться под своей фамилией Феликсу показалось рискованным – вдруг глазник окажется гнилым и стуканет его в Военкомат? Дома Феликс взял свою новую шапку – шапка ни разу не одёвана, сделана из серебристой норки и стоила по советским понятиям бешенных денег. На дворе зацветала акация и шапки давно уже не носили. Но другой взятки у Феликса не нашлось. Аккуратно завернув шапку в белую бумагу, он отправился в поликлинику. В регистратуре ему сообщили, что работают только два офтальмолога – Семёнова и Шафран. К Семёновой запись на завтра, а к Шафран запись только на послезавтра, так как на сегодня к ним талончиков уже нет. А как зовут доктора Шафран? Как?! Сара Абрамовна! Да, плохо что женщина (шапка мужская), а национальность то, что надо. Значит кабинет номер пять, и она сегодня до шести. С евреями договариваться легче, это Феликс знал со слов отца.
Доктор Шафран пользовалась заслуженным авторитетом, как единственный оперирующий офтальмолог в городе. Народу перед её кабинетом было полно, и народу стараждущего – у половины на глазах висели белые квадратики, подушечки из марли. Феликс тихо сел в уголке и стал дожидаться конца рабочего дня. В шесть кончились очередники, но пошли «личные больные», уже без талончиков, зато с коробками конфет. Наконец закончились и они. Тогда Феликс набрал полную грудь воздуха и смело вошел в кабинет. Медсестра возилась у раковины, а доктор Шафран уже сняла халат. Появление Феликса её несколько озадачило, и врачиха с удивлением уставилась на него, как бы пытаясь вспомнить, с кем ещё она договаривалсь насчёт этого молодого человека.
