— Я жду тебя уже целый час.
— Слушай, Бык, — быстро проговорил Лафайет, — я ведь предупреждал тебя, что со мной нельзя разговаривать, пока я не высморкаюсь шесть раз и не махну красным платком.
— Постой, постой. Ты ведь говорил, что чихнешь девять раз, а потом высморкаешься в свой красный платок. А моя красная гвоздика на месте, смотри. Только немного подвяла, но…
— Успокойся, Рыжий. Я уверен, что наш союз будет плодотворным. Теперь ты должен сделать следующее: иди прямо ко дворцу. Большая часть охраны сейчас занята поисками принцессы, поэтому ты сможешь проникнуть внутрь без особых хлопот и взять там все, что захочешь. Они вернутся не скоро.
— Да, но городские ворота уже закрыты.
— Ну и что, перелезь через стену.
— Слушай, это дельная мысль. Только куда я дену лошадь? Она у меня не мастак перелезать через стены.
— Хм… Знаешь что, Рыжий? Так и быть, я позабочусь о ней.
— Ты настоящий кореш. — Он откинулся на стуле. — Где мы встретимся?
— Оставайся где-нибудь в саду, около дворца. Наверняка найдешь место, чтобы укрыться. Встретимся под белым олеандром на второй заре.
— План смотрится что надо, ты — молоток! Да, а что ты-то будешь делать в это время?
— Ну а я поищу какую-нибудь новую работенку.
Рыжий Бык встал и завернул в плащ свою широкую фигуру.
— О'кей! До встречи в каталажке! — Он повернулся и зашагал прочь.
Женщина, которая в этот момент ставила перед О'Лири тарелку, внимательно посмотрела вслед Рыжему.
— Слушай, а это не тот ли знаменитый карманник и бродяга?
— Тс-с. Он тайный агент его величества, — доверительно сообщил ей Лафайет. Женщина в испуге отошла.
Через полчаса, после добротной пищи и трех больших кружек пива, О'Лири садился на лошадь Рыжего Быка — крепкую гнедую с новым седлом, припоминая все, что ему доводилось когда-либо читать об искусстве верховой езды. Он пришпорил лошадь и поскакал по Западной почтовой дороге.
К рассвету Лафайет миновал плодородные земли равнины, расположенной к западу от столицы, оставляя позади в ночи маленькие деревушки и фермы. Далеко впереди уже можно было различить дымчато-синюю гряду гор с освещенными первыми лучами солнца вершинами. Зеленеющие поля сменились сухими пастбищами с разбросанными тут и там островками разросшихся деревьев. Под деревьями лежала застывшая без движения скотина.
Теперь он скакал по пологому откосу. Пыль, напоминавшая тальк, клубилась, оседая на свежие побеги и колючки деревьев, растущих по обе стороны дороги, и тут же скатывалась вниз на бесплодную глинистую землю цвета бледной терракоты.
