— Хватит! — рявкнул король. — У меня от твоей болтовни уже мозги набекрень.
Он пристально посмотрел на О'Лири, пытаясь принять, по-видимому, непростое решение.
— Послушай, юноша. Ты уверен, что ничего не хотел бы нам… ну, сообщить? Например, кое-что из того, что мы могли бы сообща обсудить, а? — Он подался вперед и, понижая голос, добавил: — К обоюдной пользе?
— Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите.
— Ответь нам коротко — да или нет? Говори, не бойся — мы заранее даруем тебе прощение.
— Ну, нет. И что из этого?
— Нет?
— Нет! — отрезал О'Лири. — Нечего мне вам сообщить.
— Нет? — Плечи короля тяжело опустились.
— Послушайте, — сказал Лафайет, смягчаясь, — почему вы не расскажете мне, что вас мучает, а? Может, я смогу вам чем-нибудь помочь? Я кое-что умею…
Король выпрямился — вид у него был озабоченный.
— Наше королевское величество привело тебя сюда, чтобы один на один сообщить тебе, что ты заранее получишь наше королевское прощение, а в ответ будешь использовать свое искусство запретной черной магии во имя интересов короны. Ты же отвергаешь наше предложение — и тут же, без всякой паузы — намекаешь нам, что тебе подвластны демонические силы. Создается такое впечатление, что ты сам напрашиваешься на то, чтобы тебя растянули на дыбе.
— Интересно, — сказал О'Лири, — если я сейчас засну, где я проснусь — здесь или в пансионе мадам Макглинт?
— Уфф! — взорвался король. — Мы чувствуем, что какая-то таинственность вокруг тебя есть, поэтому перво-наперво отправим тебя в государственную тюрьму по обвинению в колдовстве.
Взгляд его остановился на бутылке, стоящей на столе.
— Скажи нам, — обратился он к О'Лири доверительным тоном, — как бутылка оказалась в ящике стола?
— Она всегда была там, — ответил О'Лири, — я всего лишь указал на нее.
— Но как же… — Король тряхнул головой. — Хватит!
Он подошел к колокольчику, висевшему на шнуре.
— Мы заслушаем твой случай в открытом суде, если ты уверен, что тебе нечего сообщить нам один на один. — Он выжидательно поглядел на О'Лири.
— Все это чепуха, — возразил тот. — Сообщить что? Почему вы ничего не расскажете о себе? У меня создалось впечатление, что вы представляете собой что-то вроде символа власти.
— Символа? — взревел Горубл. — Мы тебе покажем, что мы есть — символ или правитель.
Он дернул за шнур. Дверь открылась, и за ней уже ждал внутренний караул.
— Доставьте его в суд! — приказал король. — Этот человек обвиняется в колдовстве.
— Ну ладно, — сухо сказал О'Лири. — Думаю, что нет смысла пытаться тут что-то объяснять. Все это может быть не так истолковано. Ну, веди меня, дорогой.
