Интересно, почему его светлость Ольтен кривит столь недовольную физиономию? Неужто принц вообразил себя защитником чести и достоинства невинной девицы Эрде?
Незнакомец, пришедший с Маэлем, остановился на пороге, подпирая дверь плечом. Несомненное фамильное сходство между ним и Монброном прослеживалось без труда, только гость уродился чуть повыше и поуже в плечах. Вызывающе яркий наряд алых, синих и оранжевых цветов, прямые каштановые волосы до плеч, прищуренные зеленоватые глаза, выражение лица донельзя пресыщенного удовольствиями и безумно скучающего наследника богатого семейства. Выглядит постарше Монброна лет на пять и более потрепанным жизнью. Я (может быть, совершенно безосновательно) сочла этого человека умным и крайне опасным.
Маэль наконец догадался вернуть меня на пол и представить своего спутника:
— Госпожа Долиана, это и есть Райан Монброн, наше семейное проклятие. Вкупе с прилагающейся к нему Чинкуэдой, — он ткнул пальцем в собаку. Та любезно помахала мне обрубком хвоста.
Я вспомнила о заученных хороших манерах, коротко поклонилась на военный лад — совершенно неподходящая для юной дамы привычка, перенятая от Вестри и его приятелей — назвавшись:
— Баронесса Долиана Эрде. И… И его высочество Ольтен Эльсдорф.
Молодые люди уставились на стоявшего подле узкого окна наследника Нимеда с одинаковым недоверием и подозрительностью. Маэль отвесил положенный поклон, нахмурился, обдумывая что-то, и, подтвердив мое мнение о его сообразительности, осторожно спросил:
— Тараск знает?
Дана склонна полагать, что знает, — коротко отозвался принц, внимательно рассматривая обоих представителей старинной аквилонской фамилии и жестом приглашая их располагаться за накрытым столом.
— Прошу прощения, вы намерены и дальше отсиживаться здесь? — деловито поинтересовался Монброн-младший.
— Поэтому я… поэтому мы хотели побеседовать с вами, — я отважилась направить разговор в нужное мне русло. — По убеждению обитателей коронного замка и горожан нас больше не существует. Мы — никто. Но Тараск наверняка не оставит попыток разыскать нас, ибо мы…
— Угли под золой, которые могут вспыхнуть в самый неподходящий момент, — вполголоса проговорил старший из рода Монбронов, найдя очень точное определение. — Тараск никогда не будет спокоен, покуда не убедится, что вы умерли.
— Да, — нехотя согласилась я. Покосилась на принца, тот кивнул, предоставляя мне право и дальше вести беседу. Я вздохнула, набираясь храбрости: — Мы не можем оставаться в городе. Однако бегство тоже представляется позором. Неужели мы с такой легкостью отдадим Тараску то, что ему никогда не принадлежало и не может принадлежать?
