В «Последнем приюте» Ревальда тоже шумели. Отнюдь не маленький общий зал постоялого двора был забит приехавшими на ярмарку, так что я трудом протолкался к лестнице наверх. Своих гвардейцев я что-то не заметил. Впрочем, двое из них обнаружились возле двери в одну из жилых комнат. Остальные, как было объяснено, ушли на ярмарку — присмотреть, чтоб не случилось чего. Я мысленно удивился — мои бездельники что, начинают понимать, чем должна заниматься королевская гвардия?
По комнате плавали ощутимые клубы жара. Ревальд приволок сюда все лишние жаровни и до отказа набил их углями, так что комната превратилась в раскаленную печку. На хлипкого вида кровати, сколоченной из тонких досок, лежал гном, а сидевший рядом лекарь увлеченно рылся в своей сумке, звеня какими-то флакончиками.
Мальчишка-асир, закутанный во все теплые плащи и пледы, что нашлись в гостинице, полулежал на брошенном на полу тюфяке, возле исходящей теплом жаровни. Выглядел он уже намного лучше. Во всяком случае, когда я вошел, он разговаривал о чем-то с сидевшим на соседнем тюфяке Эртелем.
— А где дядя? — поинтересовался Эртель, увидев меня.
— У Мальто, с купцами треплется. Сказал — скоро придет, — я присел возле горячей жаровни и поглядел на оживающего от тепла мальчишку. — Ты как?
— Живой, — несколько неуверенно ответил парень, точно сам до конца этому не верил. — Где мы?
— В Хезере, на постоялом дворе «Последний приют», — объяснил я. — Вот этого типа зовут Эртель, меня — Веллан Бритуниец, почтенного господина лекаря…
— Зевагер, — не отрываясь от возни с пузырьками, бросил лекарь.
— Эйвинд из Райты, — назвался мальчишка. Потом скривился и еле слышно добавил, — из бывшей Райты.
Мы с Эртелем недоуменно переглянулись. Ни он, ни я раньше не слышали такого названия, а вроде бы все Пограничье облазали сверху донизу…
— Райта — это где? — немедленно уточнил любознательный Эртель.
— Пять лиг отсюда через холмы, потом вверх по склону, держась на полуночный восход, — вяло объяснил Эйвинд. — Только ее больше нет…
Я по-прежнему не мог разобраться. Землетрясением ее, что ли, разрушило, эту Райту?
Лекарь закончил греметь своими склянками, встал и многозначительно посмотрел на меня. Этот намек я прекрасно понял — нужно выйти и поговорить.
— Сейчас вернусь, — я с сожалением встал, оторвавшись от теплой жаровни.
Старик ждал меня в узеньком коридоре и заговорил сразу, как только я вышел из комнаты. Голос у него был сухой и несколько желчный:
