Интересно, для чего прорубили этот колодец? Для золотой жилы шахта проложена слишком близко к земле, для железного рудника — цвет земли не тот. Ага, вон что-то блеснуло голубоватым и сразу же — желтым. Значит, гномы все-таки добывали цветной камень. Чуть выше ярких блесток из стены торчит наискось сколотый обломок — зеленый в черную полоску. Похоже, его не заметили или он слишком крохотный, чтобы сгодиться на пользу подгорным мастерам. Такой камешек я и раньше не раз встречал: он называется яшма. Может, он не слишком глубоко сидит в скале и у меня получится его вытащить? Это счастливый камень, он приносит удачу и хранит в пути от нежданных бед. Не знаю, помогает ли он при охоте, но все-таки стоит попробовать его достать. Зачем хорошему камню оставаться в брошенном колодце?
Засевший в стене старой шахты кусочек яшмы пришлось долго выковыривать ножом. Потом я едва не уронил ножик вниз, откуда уж точно бы не достал — спустится в колодец еще можно, а подняться без чужой помощи — никак. И все же я своего добился — зеленоватый обломок длиной не больше человеческого пальца лежал на ладони. Спроси, зачем он мне понадобился — не отвечу. Не знаю. Просто захотелось добыть. Теперь он целиком мой. Всяко пригодится. Или подарю кому-нибудь, на худой конец.
Шепчущее ущелье пустовало. Оставалось еще три, самое большее — четыре дня до срока, назначенного отцом. Если я так ничего и не добуду, придется спускаться вниз. Плохо. Гадючки станут хихикать за спиной — полбеды, а вот отец посмотрит на мои пустые руки и недовольно скривится — настоящая беда. Не видать мне тогда гор до конца зимы. Все верно: раз охотиться как следует не можешь — сиди дома, в кузне помогай… Где же эти треклятые дрохо? Издеваются они надо мной, что ли?
Полный день — с утра до позднего вечера — я убил на переход к Ледяному перевалу. Вскарабкался на него в сумерки, когда где-то далеко у меня за спиной садилось солнце. Окрестные скалы из белых и голубых стали на миг алыми и загорелись, ровно большие костры, потом медленно погасли. Было видно, как ночь поднимается из долин вверх, как темнеют и тают в наступающей мгле горы. На Ледяном гораздо холоднее, чем в ущелье, и даже воздух изменился. Стал каким-то редким и колючим. Тянешь его в себя изо всех сил, а все равно задыхаешься. И бегать здесь трудно — быстро язык высунешь и будешь пыхтеть, как загнанная лошадь.
Мои запасы подходили к концу, и по дороге пришлось подстрелить козленка. Коптить или жарить мясо не хотелось, да и к известной мне пещерке я добраться не успел. Придется сырым съесть. Немного противно и солить надо побольше, а так ничего.
