Оба в нерешительности топтались у кровати, глядя на Субастика. Тот вдруг заерзал на постели и что-то пробормотал.
– Он уже пришел в сознание! И что-то говорит! – облегченно вздохнул господин Пепперминт. Он наклонился к Субастику и спросил: – Как ты себя чувствуешь? Что у тебя болит? Хочешь, позовем врача? Или, может, лучше усадить тебя в машину и отвезти в больницу?
Субастик прошептал что-то Пепперминту на ухо.
– Кажется, самое страшное уже позади! – сказал господин Пепперминт Понеделькусу. – Субастик снова потчует меня своими дурацкими остротами.
– Почему дурацкими? Что он тебе сказал? – спросил Понеделькус.
– Он сказал: “Усадите больницу в машину и привезите ее ко мне!” Что же нам все-таки делать? Субастик приподнял голову.
– А ничего не надо делать! – проговорил он так громко, что на этот раз даже Понеделькус расслышал каждое слово. – Машина сгорела, а я очень, очень устал. Мне надо подольше поспать, и все тут. Спокойной ночи!
Субастик перевернулся на другой бок и тут же уснул. Господин Пепперминт наклонился к нему.
– Он дышит ровно и глубоко, – тихо сказал он Понеделькусу. – Наверно, ему и правда не нужен врач. Пусть выспится!
Приятели сели за стол и, поглядывая на спящего Субастика, стали шепотом беседовать.
– Скажи мне, ты понял, что тут стряслось? – спросил господин Пепперминт. – Субастик сказал, что столкнулись два желания, противоречившие друг другу. Но я-то высказал всего лишь одно-единственное!
– Ах вот как, значит, ты тоже... – удивился Понеделькус. – Но как ты мог это сделать? У тебя ведь не было с собой машины желаний!
Господин Пепперминт уставился на него.
– Как это понять “ты тоже”? Неужели и ты что-то приказывал моей машине?
– Приказывал ли я? Да, приказывал! Я велел ей доставить тебя с Субастиком к парадному входу. Тут Пепперминт рассвирепел:
– Ты что, спятил? Подобрался к моей машине и начал командовать! Теперь все ясно! Я велел ей перенести нас в комнату, а ты – к входной двери. Неудивительно, что случилось несчастье! – сердито добавил он. – А Субастик, бедняга, захворал. И все – из-за тебя. Из-за тебя одного.
– Но послушай! Я же хотел вызволить вас из беды. Я только этого хотел! – оправдывался Понеделькус. – Разве я мог догадаться, что в тот же самый миг ты выскажешь совсем другое желание? Да еще без машины! Нет, я, конечно, никак не мог догадаться!
Но господин Пепперминт не унимался. Он так беспокоился за Субастика, что говорил со своим другом гораздо более сердито, чем ему самому хотелось.
