Глава 11. Разговор с Хидом
Солнце беззаботно купалось в небе. Из-за массивной серой коробки Базы доносились звуки музыки — десантники расслаблялись под мелодии любимых шлягеров. Ничто не напоминало о невероятном приключении.
Родриго не раз приходилось рисковать жизнью. Однако ему всегда противостояли слепая стихия или ярость сильного и ловкого, но не умеющего рассуждать зверя. Он, человек, сам влиял на ход событий! Все решали его способность анализировать обстановку, мастерское владение оружием, скорость реакции и выносливость. Судьба предоставляла Родриго шансы, и он их использовал. Но сегодня… От него абсолютно ничего не зависело! Он впервые испытал воздействие чуждой воли, его судьбой распоряжались высшие, непобедимые существа. И то, что ему удалось выбраться их этой передряги живым и невредимым, — вовсе не его заслуга. Так было задумано. Но смысл? С какой целью затевался этот кошмарный спектакль? Контакт? Хорошенький контакт! На предполагаемого собеседника напускают инфернальную нечисть, потом превращают его в фарш и лишь затем, поняв, что переборщили, слепливают заново и оставляют в полном недоумении. Что за нелепый балаган!
Он побрел к тренажерам. Желающих размять кости в день официально разрешенного безделья было немного. Среди них, в своему удивлению, Родриго увидел взмыленного Ренато, который выкладывался в поединке с одним их самых сложных механизмов.
«Ничего, ничего, — подумал Родриго, — это тебе на пользу. Только так, преодолевая вопль изнуренного, выжатого, как лимон, тела, и становятся настоящими мужчинами. Да, только так! Иначе всегда будешь мальчиком для битья».
Десантники сосредоточенно работали с системами упругих рычагов, вертелись на перекладинах, пытались сломить упорство универсального тренажера, напрягавшего невидимые силовые «мышцы». Было очевидно, что ни «кровавого» дождя, ни тем более дьявольской «летучей мыши» никто из них не видел. Представление по ту сторону барьера предназначалось для одного-единственного зрителя.
Родриго присел на свободный тренажер и погрузился в раздумья. Как поступить? Доложить о случившемся Эрикссону? Глупо. Во-первых, шеф, несомненно, решит, что его подчиненный спятил. Ведь доказательств-то никаких! Во-вторых, нарушение режима — серьезный проступок, это так просто не оставят. Нарядом в Ивановой лаборатории тут не отделаешься — как минимум, разжалуют из командиров. А о худшем варианте даже думать не хочется. Может, рассказать обо всем Ольшанцеву? Нет, и это не годится. Иван горяч, он не будет, услышав такое, сидеть на месте. Тут же с кучей приборов кинется экспериментировать. И, конечно, засыплется. Кроме того, нельзя забывать: если Родриго в конце концов удалось выйти из переделки невредимым, то другим может и не повезти. Не пострадаешь физически — так тронешься рассудком. Да, самодеятельность скорее всего плохо кончится. Лучший выход — договориться как со своим начальством, так и с научниками, и в спокойной обстановке, не подвергая никого неоправданному риску, исследовать явление. Но как это сделать? Шеф, в сущности, равнодушен к научным изысканиям, а вот вопиющее нарушение дисциплины его взбесит. Каждый отвечает за свою стену дома, остальных — хоть бы и вовсе не было!
