Все это, разумеется, беллетристические измышления.
Из переписки, детально освещающей пребывание Наполеона в Литве (например, из писем Яна Леона Ипполита Козетульского), видно, что Валевской тогда в Вильно не было. Зато находилась там - и вела себя довольно шумно - ее сердечная подруга Эмилия Цихоцкая-Абрамович.
Весьма возможно, что именно присутствие "Эльжуни"
(подтвержденное многими мемуаристами) дало семейному биографу предлог развить виленскую линию.
Орнано, как всегда, "беллетризирует". Но нельзя в данном случае полагаться и на Массона, который, хотя и в общих чертах, тоже утверждает, будто "Валевская приехала в Варшаву, чтобы присутствовать при возрождении своей родины". Ошибается в своих домыслах и пани Потоцкая. Видимо, никто из этой троицы не знал истинных дел Марии в Варшаве. Стало быть, они были хорошо замаскированы, если уж ускользнули от внимания обычно столь хорошо информированной Анеткн Потоцкой и если не говорится о них в воспоминаниях самой героини, которые просматривали два ее биографа.
Вопреки мнению Потоцкой, Валевская действительно приехала в Варшаву "по семейным делам, требующим ее присутствия", - короче говоря: она приехала главным образом затем, чтобы развестись с мужем.
Валевские уже четыре года пребывали в полном, хотя и неофициальном раздельном жительстве, но брак их все еще существовал как юридически-имущественный контракт, создающий основу для взаимных алиментарных притязаний. Необычная дарственная Наполеона великолепно обеспечивала будущее Александра и Марии, но вместе с тем весьма усложняла имущественные отношения между неожиданно разбогатевшей женой и мужем, владения которого тем временем обросли долгами и пришли в запустение. При обязывающей и далее имущественной общности, львиная часть доходов от наполеоновского дара могла быть легко поглощена долгами камергера. Забота об интересах младшего сына и ее собственных вынудила Валевскую добиваться развода.
16 июня 1812 года супруги заключили нотариальный акт, в котором Мария выражала желание порвать с мужем, но обязывалась воспитывать обоих сыновей и образовать майорат для старшего (видимо, из половины имущества, переписанного на нее камергером, о чем упоминал Александр Валевскин). В случае, если бы она это не сделала, все ее имущество должно было отойти старшему сыну.
Нотариальное обязательство было куплено ценой согласия камергера на развод. Спустя два дня, 18 июня 1812 года, Валевская обратилась в гражданский трибунал I инстанции Варшавского департамента, добиваясь расторжения брака, который был навязан ей "принуждением, оказанным матерью и братом Юзефом", и во время которого "она не познала радостей от обращения с нею мужа... и многократно была заключаема в одиночестве".
