И все же я не уезжал из Каменца Суского разочарованным или удрученным. Тот предвечерний час, который я провел, бродя среди развалин замка, я отнюдь не считаю потерянным. Так как разглядывать там было мало что, все это время я размышлял о Валевской. Но иначе, чем я думаю обычно о героях моих биографических повестей. Я не ломал голову над сопоставлением дат и фактов, которые в этой запутанной биографии все равно не удастся согласовать; не пытался разгадывать загадки и ребусы прошлого, которые все равно не будут разгаданы. Я поддался магии окружающих меня исторических стен и просто думал о молодой женщине, которая апрельской ночью 1807 года приехала в главную квартиру Наполеона.
Поездка в Финкенштейн была со стороны Марии актом большой смелости. Она же знала, чем рискует. В Варшаве вся история еще укладывалась в рамки приличий.
Был муж, были кузины и подруги, были те или иные ширмы. Там все еще можно было повернуть вспять, от всего еще можно было отречься. Скандалезные любовные похождения случались с самыми высокопоставленными светскими дамами. После них прибегали к карантину, уезжая на два-три месяца в деревню, и все быстро забывалось. Но здесь возврата уже не было. Это означало разрыв с мужем, отказ от сына, прощание со всей прошлой жизнью.
Валевская как будто выговорила у Наполеона, что никто не узнает о ее пребывании в Финкенштейне. Император делал что мог, лишь бы исполнить ее желание. Спальня любовников и примыкающая к ней комната фаворитки были отделены от остального замка глухой стеной.
Пани Потоцкая, которая, я уже говорил, черпала свою информацию от ближайшей поверенной Марии, так что может считаться надежным свидетелем, приводит в своих воспоминаниях следующую деталь. Военный министр, маршал Александр Бертье, имеющий доступ к императору в любое время дня и ночи, как-то утром застал любовников за общим завтраком. Валевская успела юркнуть в соседнюю комнату, но компрометирующее доказательство в виде второго столового прибора осталось.
Бертье, видя на подносе две чаши, позволил себе многозначительно улыбнуться. Наполеон за это так цыкнул на него, что, как пишет мемуаристка, тот "сразу же перешел к важному делу, которое его привело к императору, зарекшись на будущее злоупотреблять правом являться без предупреждения".
Несмотря на все старания Наполеона, сохранить тайну было явно нелегко. В главной квартире на каждом шагу встречались поляки. Почти ежедневно приезжал кто-нибудь из варшавского высшего света. Под окнами замка муштровали своих солдат офицеры только что сформированного гвардейского кавалерийского полка.
