Но мало этих бесценных документов - автор еще располагал столь же бесценными семейными преданиями.
"Отцу моему было уже шестнадцать лет, когда умер его дед (маршал Орнано, муж Валевской), - читаем мыв предисловии. - Я рос в постоянном и близком общении с двумя невестками Марии (женой Александра Валевского и женой Рудольфа Орнано). Дом, в котором я жил, и дома, которые посещал, были полны воспоминаний о ней. Я познакомился с историей их обоих: и ее и Наполеона, к которому моя семья сохранила свои былые симпатии. Картина, составленная мной, была полная. Ей может быть не хватало перспективы, но зато в ней не было пробелов..."
Как жаль, что граф Орнано не ограничился этой картиной, основанной исключительно на прямых источниках.
Как жаль, что он не воспроизвел в книге строгого звучания документов и семейных преданий, дополнив бы их от себя только личным комментарием правнука. Поступи он так, проблема Валевской была бы наконец выяснена и упорядочена, а исследователи интимной биографии Наполеона разделались бы наконец с терзающей их загадкой.
Но получилось иначе. Открытие в семейных архивах замка Браншуар подействовало на историко-литературные амбиции биографа. Ему мало было скромной роли добросовестного, пытливого биографа. Он решил написать о прабабке романтическую литературную эпопею на широком историческом фоне. "По всей Европе, исколесив ее вдоль и поперек, - говорит он в предисловии, - я перерыл с тщательностью историка все публичные и частные архивы, в которых могли бы содержаться какие-нибудь полезные сведения на эту тему. Вооруженный историческими и семейными документами, я посетил места, которые любила Валевская, где она жила и оставила след. Сейчас, после долгих подготовительных трудов, я беру на себя риск изобразить жизнь этой необыкновенной женщины, моей прабабушки".
Автор столь обещающего предисловия, к сожалению, не сдал экзамена на историка-исследователя. Материалы, собранные им в путешествиях по Польше, Германии и Италии, оказались в значительной мере неточными, а то и просто вздорными. Не проявил он и достаточного критического чувства в оценке семейных документов. Уже из работы Массона можно было сделать вывод, что в воспоминаниях Марии Валевской (написанных для сыновей явно с целью реабилитации) несколько идеализирован ее роман с Наполеоном, в нем выпячены прежде всего патриотические и политические моменты. Правнук-биограф в своем агиографическом рвении зашел еще дальше. Он до такой степени раздул политическо-историческую роль Валевской, что сделал из императорской фаворитки фигуру, чуть ли не решавшую судьбы Польши в наполеоновскую эпоху. В довершение всего он придал биографии форму романа, совершенно стерев границы между документальной правдой и литературной фикцией. В результате книга графа Орнано вместо того, чтобы прояснить проблему Валевской, еще больше затемнила ее.
