17 февраля 1815 года
Мой дорогой Мюрат, благодарю тебя за все, что ты сделал для графини Валевской; поручаю тебе ее, а особенно ее сына, который мне очень дорог. Колонна сообщит тебе об очень больших и важных вещах. Рассчитываю на тебя, а прежде всего на величайшую быстроту. Время торопит.
Кланяйся королеве и всем детям. Твой...
Время действительно торопило. Спустя несколько дней мир потрясло необычное известие: Наполеон бежал с Эльбы и высадился во Франции.
Мария, недолго думая, ликвидировала все свои неаполитанские дела и отправилась со своей свитой во Францию. Она не могла предвидеть, ч го возрожденное наполеоновское государство войдет в историю под невеселым названием "Империя ста дней".
XVIII
28 июня 1815 года, спустя десять дней после поражения под Ватерлоо, Валевская приехала с сыном в Мальмезон, чтобы в последний раз увидеться со свергнутым императором "ста дней", который готовился вновь покинуть Францию, Александр Валевский описал эту встречу в своих воспоминаниях.
"...Мы прибыли к вечеру в Мальмезон. Настроение было грустное, похоронное. Подробности этого визита очень смутно сохранились в памяти. Правда, у меня перед глазами фигура императора, я вижу черты его лица, вспоминаю, что он меня обнимал и, кажется даже, слеза покатилась у него по лицу... Но что из того? Я не помню ни слов, которые он мне сказал, ни одной другой подробности..."
И та же самая сцена в изложении французского историка Андре Кастелло:
"Мальмезон... Наполеон принимает графиню Валевскую и маленького Александра. Она долго плачет в его объятиях и предлагает ехать с ним в изгнание... Он обещает вызвать ее к себе, если позволит ход событий. Но ход событий - и она хорошо это знает - обяжет императора творить свою легенду, остаться в памяти своих потомков в роли мученика, создать тем самым трон для Орленка, а не доживать по-обывательски с одной из фавориток, будь ею даже сладостная Мари".
Встреча в Мальмезоне--это заключительный аккорд исторического романа. С этой минуты Наполеон исчезает из биографии Валевской- Его место занимает генерал Огюст (Филипп-Антуан) д'Орнано.
Все, что я знаю о генерале Орнано и его романе, а затем и о браке с Марией, взято из книг уже столь критикованного мною правнука-биографа. Но заключительная часть семейной биографии не вызывает таких сомнений, как центральная часть. Тут нет вопиющих противоречий между двумя версиями романа, балласт беллетристической фикции не подминает под себя документальную правду. Видно, что с прадедом-французом у биографа куда меньше хлопот, чем с прабабкой-полькой. Над правнуком-биографом уже не висит обязанность творить героическую легенду, поэтому не надо во имя родственных чувств подправлять исторические события и исторические фигуры. Он ограничивается изложением бесспорных биографических фактов, подкрепленных полным составом переписки, метриками и живой семейной хроникой.
