Хостер Талли, лорд Риверрана, лежал в своей горнице, выходящей на восток, где реки Камнегонка и Красный Зубец сливались под стенами его замка. Он спал, когда вошла Кейтилин, – волосы и борода у него были белыми, как его простыни, и смерть, растущая внутри, изглодала могучее некогда тело.
Рядом с кроватью, все еще в кольчуге и замызганном дорожной грязью плаще, сидел брат отца, Черная Рыба. Его сапоги покрывала густая пыль.
– Робб уже знает, что ты вернулся, дядя? – Сир Бринден Талли был глазами и ушами Робба, командиром его разведчиков и передовых отрядов.
– Нет, я пришел сюда прямо с конюшни, поскольку мне сказали, что король держит совет. Я подумал, что его величество захочет сначала выслушать мои новости наедине. – Черная Рыба был высок, худощав, с седыми волосами и четкими движениями, с морщинистым, обветренным, гладко выбритым лицом. – Как он?
Кейтилин поняла, что он спрашивает не о Роббе.
– Почти так же. Мейстер дает ему сонное вино и маковое молоко, чтобы облегчить боль, поэтому он большей частью спит, а вот ест очень мало. Мне кажется, что он слабеет с каждым днем.
– Он говорит что-нибудь?
– Да… но смысла в его словах все меньше и меньше. Он сожалеет о незаконченных делах, вспоминает о людях, давно умерших, и временах, давно минувших. Порой он забывает, который теперь год, и не узнает меня. Однажды он назвал меня именем матери.
– Он все еще тоскует по ней, и у тебя ее лицо. Скулы, подбородок…
– Ты помнишь ее лучше, чем я. Ее так давно нет с нами. – Кейтилин села на кровать и отвела прядь тонких белых волос, упавшую отцу на лицо.
– Каждый раз, уезжая, я не ведаю, застану ли его в живых. – Несмотря на их ссоры, между отцом и его братом, от которого он когда-то отрекся, существовали тесные узы.
– Хорошо, что вы хотя бы помирились.
Некоторое время они сидели молча, потом Кейтилин подняла глаза.
– Ты упомянул о новостях, которые Роббу следует знать?
Лорд Хостер застонал и повернулся на бок, как будто слышал. Бринден встал.
– Давай-ка выйдем. Не нужно его будить.
Они вышли с ним на каменный треугольный балкон, выступающий наружу, точно нос корабля. Дядя хмуро посмотрел вверх.
– Теперь ее и днем видно. Мои люди называют ее Красной Вестницей… но о чем она возвещает?
Тусклый красный хвост кометы выделялся на глубокой синеве, словно длинная царапина на лике бога.
– Большой Джон сказал Роббу, что это старые боги развернули красное знамя мщения за Неда. Эдмар думает, что это знак победы Риверрана – он видит там рыбу с длинным хвостом в цветах Талли, красное на голубом. – Кейтилин вздохнула. – Хотела бы я быть столь же уверенной. Темно-красный – Цвет Ланнистеров.
