– Честно говоря, ваше превосходительство, – усмехнулся Кэм, – единственное, о чем я жалею, так это о том, что мир лишится больших талантов этой женщины.
– Вот как? – Султан наклонился к нему. – Тогда вы будете счастливы узнать, что я решил отдать ее вам на эту ночь.
– Вы очень великодушны, – произнес Кэм, делая вид, будто и в самом деле думает так. – Но у меня был сложный день, и я…
– О да. – Асаад подмигнул. – Мы с вами воины и знаем, как лучше всего восстановить свои силы. Но… Может, она не в вашем вкусе? Конечно, своими моральными принципами она ничем не отличается от гадюки, но бояться вам нечего. Снаружи вашу спальню будут охранять мои люди.
Кто бы сомневался, что так оно и будет!
– Лейла способна доставить мужчине неземное удовольствие.
– Уверен, что она может это, ваше превосходительство. Но тем не менее…
Да, эта женщина была очень красива, и сейчас Кэм очень хотел ее… Но это была позолоченная ловушка. Он покачал головой.
– Поступайте с ней, как хотите. Меня она не интересует.
В наступившей тишине женщина медленно окинула его взглядом, задержавшись на выдававшемся вперед участке в районе паха, а затем взглянула ему в лицо. Ее губы искривила презрительная усмешка.
– Он хочет сказать, господин Асаад, – тихо произнесла она, глядя Кэму в глаза, – что он недостаточно силен, чтобы лечь со мной в постель.
Она говорила по-английски, но смысл ее слов поняли все присутствовавшие. И разразились громким хохотом. Придя в себя от удивления, султан запрокинул голову и тоже захохотал.
Мир почернел, сузился до насмешливой улыбки этой женщины и пренебрежения на лице султана.
Кэм прорычал ругательство, бросился вперед и, резко дернув за узкую ленту, соединявшую золотые чашечки лифа, разорвал ее.
Лицо женщины побелело. Она вскинула связанные руки в отчаянной попытке прикрыться, но Кэм схватил ее за запястья.
Единственным звуком, который в этот момент раздавался на просторном внутреннем дворе, было его хриплое дыхание.
– Любишь играть в опасные игры? – спросил он.
И нарочито медленно опустил глаза к ее груди.
Она была идеальной формы. Округлая и высокая, как раз того размера, чтобы наполнить его ладони. Соски, затвердевшие от прохладного ночного ветра, были оттенка спелого абрикоса.
– Отлично, – сказал он голосом, который едва смог узнать.
Глядя ей в глаза, он протянул руку и легонько коснулся ее груди кончиками пальцев. Она дернулась, но охранники схватили ее за плечи и заставили стоять смирно, пока он гладил ее соски, казавшиеся на ощупь теплым шелком.
