Однажды вечером, когда Кэм снова вернулся в Даллас, братья затащили его в бар, в котором часто проводили время. Он понимал, что они хотят поговорить, поэтому не стал сопротивляться.
Весь вечер Мэтью и Алекс не решались спросить его, почему он так отчаянно пытается найти женщину, имени которой не знает и которая не приложила ни малейших усилий, чтобы найти его, но в конце концов Мэтт задал этот вопрос.
– Наверное, – сказал он, осторожно подбирая слова, – она для тебя много значит, да? Я имею в виду, эта…гм, эта женщина.
– Я хочу узнать, что с ней произошло. – Глаза Кэма сузились. – Тебе что-то не нравится?
– Да нет, – быстро сказал Мэтт.
– Да. – Кэм вздохнул. – Извини. Просто я…
– Раздражительный, – сказал Алекс. – Любой был бы таким на твоем месте, после всего, что тебе пришлось пережить.
Кэму не было приятно говорить об этом, но он понимал, что братья желают ему добра. Они любят его. И просто пытаются понять, что, черт возьми, происходит.
Как и он сам.
– Мы спасались бегством, – сказал он. – Были на волосок от гибели. Я назвал ее так в шутку.
– Саломея, – сказал Алекс, искоса бросив взгляд на Мэтта.
– Как звали ту танцовщицу, которая потребовала у царя отрубить голову одному известному парню, – сказал Мэтт.
– Не затратив при этом ни малейших усилий, разве что во время танца.
– Если вы хотите мне что-то сказать, то говорите прямо.
– Спокойней, приятель. Мы тебя любим, вот и все. И сильно переживаем. В тебя угодила пуля, ты потерял много крови, чуть не умер…
– Так к чему вы клоните? – спросил Кэм.
На несколько секунд повисла тишина, после чего все трое, как по команде, расхохотались.
– К тому, что ты и так прекрасно знаешь, – сказал Алекс. – Спасались бегством, на волосок от гибели… В такой ситуации все воспринимается обостренно, ведь так?
Кэм кивнул, взял свой бокал пива, но потом снова поставил его на стол.
– Я говорил ей это. Алекс кивнул.
– Хорошо. Я хочу сказать, хорошо, что ты это понимал, потому что…
– Конечно, я это понимал. Это она не понимала. Его братья с облегчением вздохнули.
– Ты не представляешь, как мы рады это слышать, – сказал Мэтт, – потому что, по правде говоря, нам там показалось, что…
Кэм стукнул кулаком по столу.
– Она солгала, черт бы ее побрал! Она сказала, что любит меня. В таком случае где она?
– Верно, – осторожно произнес Алекс, – но ты ведь сам только что сказал, что…
– Я никому не позволю мне лгать и оставаться при этом безнаказанным!
Его братья озадаченно переглянулись. Кэм только что сказал, что эта женщина, которую он называл Саломеей, его на самом деле не любит. А затем он сказал, что это не сойдет ей с рук.
