- Ты в порядке, Малколм? - спросил он.
- Я хочу встать.
- Все в свое время, мой мальчик. В свое время. Скажи мне, что ты испытывал, когда пытался сопротивляться Кругеру?
- Ярость. Ему не следовало бить меня.
- Да, конечно, ты прав. Я прослежу, чтобы этого больше не было.
Пастори отошел от стола и стал что-то быстро писать в блокноте. При этом он говорил больше сам с собой, чем с теми, кто находился в комнате.
- Кажется, эти изменения были вызваны яростью. Интересно, а другие сильные эмоции дадут ли тот же эффект? Надо это проверить.
Он вернулся к столу.
- Открой рот, пожалуйста.
Малколм колебался.
- Это только градусник, видишь? Я всего лишь хочу измерить тебе температуру. Открой, пожалуйста.
С неохотой Малколм послушался, и доктор ловко сунул стеклянную трубочку ему под язык.
- А сейчас я сделаю анализ твоей крови. Маленький укольчик, Малколм. Ты даже не почувствуешь.
Мальчик видел, как Пастори ввел полую иглу в вену на сгибе локтя и набрал в сосуд темно-красную жидкость.
Затем доктор вытащил иглу и положил ватный тампон туда, где осталось крошечное отверстие. Он вынул изо рта Малколма градусник и проверил его.
- Почти нормально. Ничего особенного.
- Теперь я могу встать? - спросил Малколм.
- Сейчас, мой мальчик. Только еще один укол, для того, чтобы ты отдохнул и хорошо себя чувствовал. Затем ты встанешь и сможешь поесть.
Пастори ввел иглу ему в плечо и с довольным видом отошел от стола.
- Отдохни минутку, Малколм. Я пока пойду проверю некоторые справки. Если тебе что-нибудь понадобится, скажи Кругеру. Договорились?
Малколм повернул голову, посмотрел на доктора, но ничего не сказал. Его тело наливалось тяжестью. Он не хотел ничего делать.
Как только Пастори вышел и за ним закрылась дверь, к столу подошел Кругер и внимательно посмотрел на мальчика. Грубые черты лица этого человека исказились в откровенной враждебности.
- Тебе лучше больше так не делать, - сказал он.
- Не делать, - как эхом отозвалось в голове у Малколма.
- Ты знаешь, о чем я говорю. То, что ты сделал со своим лицом и с зубами. Мне все равно, что говорит доктор. Лучше тебе так себя не вести, иначе тебе будет плохо.
Кругер еще что-то говорил ему, но Малколм уже погружался в приятное тепло, куда не долетали слова.
После этого время мало что значило для Малколма. Он знал, что его измеряли и взвешивали, кололи, проверяли, перепроверяли, кормили и очищали. Ему было все равно. Временами его оставляли одного, а иногда рядом был Кругер. Этот человек все время смотрел на него со злостью и угрожал, но у Малколма не было сил отвечать.
