— Ну что же, приглашайте людей, — велел он помощнику. Фигуры в угольно-серых мантиях распахнули двери зала суда. И просители толпой хлынули в зал. У каждого была деревянная дощечка с номером, но это не удержало их от борьбы за первые места. Акила расположился поудобнее: сидеть придется целый день.
Первый час прошел незаметно. Акила выслушивал жалобы фермеров и домохозяек, бондарей и землевладельцев, а также купцов — все жаловались на одно и то же. Сплошные мелкие ссоры и тяжбы, но Акила выслушивал с полным вниманием, не позволяя себе раздражаться из-за незначительности вопроса. Он любил проводить Суд Милости и выносил суждения без предрассудков, не позволяя виновным нести чересчур жестокое наказание, а невинным — пострадать от несправедливости.
Но Суд Милости — не только мелкие ссоры. Это и настоящие преступления, особенно воровство. Незадолго до полудня Акила выслушал жалобу человека по имени Региал, обвиняемого в краже овец два года назад и все еще содержавшегося в Бориоре, тюрьме Кота. Региал попал в тюрьму в возрасте двадцати трех лет. Теперь же, по прошествии двух лет, он выглядел гораздо старше Акилы. Изможденное лицо было страшно бледным из-за долгого заточения в сырых стенах тюрьмы, потухшие глаза с подозрением оглядывали зал. Стоя перед Акилой возле ящика для петиций, он облизывал пересохшие губы, не желая садиться, а может, будучи не в состоянии. У него не было адвоката, кроме помощника канцлера Д’марака, зачитывавшего жалобы заключенного таким тоном, будто хотел сказать: все это выдумки от начала до конца. Акила с интересом смотрел на Региала, недоумевая, как этот молодой человек мог угодить в тюрьму. Суд отца Акилы был жестоким. Король протянул Региалу стакан воды.
— Вот, выпей.
Но Региал был в кандалах и не двинулся с места. Поэтому Акила протянул стакан помощнику канцлера, чтобы тот подал воду заключенному.
Помощник на секунду приподнял брови, потом подошел к скамье и взял у Акилы стакан. Передал его Региалу, который едва смог поднести его к губам, ибо наручники сковывали запястья. Заключенный медленно выпил всю воду и вернул стакан. Д’марак с раздражением поставил стакан перед тем, как продолжить чтение жалобы.
— Как я уже говорил, мой король, он отсидел два года из восьми, присужденных по приговору. И прибыл сюда, так как услышал о Суде Милости и не давал тюремщикам покоя, пока они позволили ему поговорить с вами. — Д’марак нахмурился, взглянув на Региала. — Итак, ты здесь, вор. Сообщи свою просьбу.
