– Баксов?
– Тысяч. Рублей.
Иван присвистнул:
– Фью! На неделю скромной жизни!
– Это такому бугаю, как ты, на неделю. А мне бы на месяц хватило.
– Мало ешь? Зато пьешь не хило.
Девушка отодвинула стакан с остатками водки и встала из-за стола:
– Спасибо за угощение. Но я, кажется, за все расплатилась авансом?
– Сядь! – прикрикнул на нее Иван.
На этот раз она послушалась. Видно было, что она сама не горит желанием поскорее уйти.
– Я найду тебе работу, поняла? – сказал Иван, тоже присаживаясь за стол. – Постой, выпьем еще по маленькой. – Он разлил остатки теплой водки и придвинул ей стакан:
– Пей и закусывай.
Она послушно выпила и зажевала водку кусочком колбасы. Щеки у нее горели, глаза блестели, волосы совсем высохли и распушились. Иван видел, что девушка совсем еще молоденькая и очень хорошенькая.
Сколько же ей лет? Сказала – двадцать пять, но может быть и пятнадцать. Правды пока не добьешься.
Он негромко и уверенно заговорил:
– Жить будешь пока что тут. Со мной. Поняла?
– Поняла.
– Устраивает?
– Да. Ты мне нравишься.
Он проглотил эту наивную лесть не поморщившись и продолжал:
– Будешь делать, что я скажу. Работа – не бей лежачего. Хорошо оденешься, проблем у тебя не будет.
Только отдашь мне свой паспорт, настоящий, советский. Прописку мы тебе устроим. Временную, правда, но самую настоящую.
Алия смотрела на него как на инопланетянина.
Потом покачала головой:
– Я не проститутка. Ты что подумал? Я с тобой переспала по-хорошему, но я этим делом не зарабатываю. Ты ошибся!
Она хотела встать, но парень поймал ее тонкую руку и стиснул так, что она вскрикнула:
– Пусти!
Он не отпустил, а наоборот – пригнул ее руку к столу, так что она вынуждена была сесть. Девушку перекосило от боли, с лица разом сбежали все краски, она задыхалась от ярости и страха.
– Пусти… – выдавила она.
Иван отшвырнул ее руку, и Алия по инерции стукнулась плечом о стену. И немедленно заплакала, потирая красные пятна на запястье:
– Слома-ал…
– Цела твоя рука, не реви, – хмуро ответил он, – В проститутки не желаешь? Так и я не сутенер. Я тебя на панель не выставлю. Там своих достаточно. Но ты, Алияшка, усвой себе – теперь ты моя. Хочешь уйти – иди. Я тебя отпущу. Пока.
А хочешь остаться – я не против. Я только за. Но тогда уж слушайся. Внакладе не останешься. Слово даю. А мне можно верить. А кому ты, кроме меня, нужна?
Алия вытерла злые слезы и отвернулась. Иван продолжал:
– Не знаю пока, где ты мне наврала, а где правду сказала, но одно точно знаю – тебе деваться некуда. Иначе чего ты со мной пошла?
