— Значит, ошибся.
Танька сгорбилась, закрыла лицо руками и стала раскачиваться взад-вперед — сейчас заплачет.
Иван украдкой посматривал в ее сторону. Да, кажется, уже плачет.
— — Перестань, — сказал он. — Немедленно перестань. Не выношу я этого!
— Если ты не любишь меня… — захлебывалась она в слезах, — если ты меня не любишь… Зачем тогда живешь со мной… Зачем мы тогда сняли эту проклятую квартиру… Я здесь так несчастна… Я тебя вообще не вижу… Ты все время где-то бегаешь… Ты мне ничего не говоришь…
Он протяжно застонал и отвернулся к стене.
Танька еще некоторое время сопела носом, потом хрипло спросила:
— Хочешь, чтобы у нас все было плохо?
— Нет, — процедил он сквозь зубы.
— Тогда почему так себя ведешь?
— Слушай, дай мне подумать! — взорвался он. — У меня куча неприятностей, мне сейчас только и есть дела, что сопли тебе вытирать!
Она вскочила:
— Тогда думай, думай! Потому что я ухожу!
— Вали!
— Ах, вот как ты!
— На себя бы посмотрела! — Он сел на постели. — Правду говорят, если хочешь узнать дочку — посмотри на матушку. Твоя матушка мне всегда была поперек горла. А ты еще хуже! Скандалистка! Склочница! Тряпичница!
— Что?!.
В следующий момент Танька уже носилась по комнате, открывала шкафы, лихорадочно собирая свои вещи и бормоча:
— Ну все, это конец… Чтобы я с тобой после такого осталась?! Да никогда! Мама была права, она же мне сказала — не связываться! Бандит! Уголовник!
— Кто уголовник? С чего ты взяла?
Она кидала тряпки в сумку и затаптывала их туда ногами, чтобы меньше места занимали.
— Ненавижу тебя! Ой, как я тебя ненавижу! Не смей больше ходить к нам! А твоего тамагошу я отниму у Дениски и выкину, и сердечко это выкину, чтобы ничего от тебя не осталось! Понял, гад?
— Тогда выкинь золотые часики, которые я тебе месяц назад купил, — ехидно сказал парень. — Выкинь костюмчик, который ты купила на мои деньги. Выкинь четыреста долларов, которые у меня взяла! Это будет правильней, чем у ребенка игрушки отнимать! Я их не тебе дарил!
Она ехидно подбоченилась:
— А, так нам уже костюмчик и часики жалко стало?
— Очень жалко, что потратил деньги на дуру! — отрезал он.
— Сулимова — она умная, да?!
— Умнее тебя.
— Ну и катись ту да!
— Сама катись, это мой дом, другого у меня нет. — Он снова лег и отвернулся к стене.
— — Беспризорник! — крикнула она. — Болван!
Дурак! И я дура, что связалась с тобой! Говорила мне мама!
Когда вещи были собраны, девушка немного поутихла. Сообразив, что уйти придется на самом деле, нерешительно обратилась к парню:
