— К Боссарт, — бросил Иван и пошел вверх по лестнице.
Вскоре его догнала девушка. Она поднималась след в след за ним, тяжело дыша и шурша пакетом. Иван оглянулся на нее, спросил:
— А вы мне не поможете?
— Чем это?
— Вы тут учитесь?
— Тут я живу, — уточнила она. — А учусь в институте. Кого вам надо?
— Боссарт Алию.
— Она с какого курса?
Иван развел руками:
— Да если бы я только знал! Она вообще-то отчислена.
— Но живет тут?
— Не знаю. Вот и хочу узнать. — Он припомнил сроки прописки в паспорте Алии и сообразил:
— Кажется, она тут прожила четыре года.
Значит, отчислили ее после четвертого курса.
— А я на втором, — пояснила девушка. — Я такую не знаю. Вы идите на четвертый этаж, там сейчас в основном пятикурсники живут. Наверное, она с ними училась, у них и спрашивайте.
Он поблагодарил и, прыгая через ступеньку, взлетел на четвертый этаж. Там запахи сгустились. Пахло так забористо, что он только носом повел — тоже мне, химики, развели грязь… Он заглянул на кухню, увидел три газовые плиты, загаженные до невероятности, кучу мусора в углу и штук шесть кошек, скачущих по куче в поисках лакомых кусочков. Раковина была всего одна. Рядом с ней стояла худая маленькая девушка в спортивном костюме и уныло скребла тупым ножом крупную картофелину.
— Извините, — окликнул ее Иван. — Вы не пятый курс?..
— Пятый, а что? — Она подняла на него замученные глаза.
— Спросить можно?
— Спросите…
— Алия Боссарт не ваша сокурсница?
Девушка перестала скрести картошку и повернулась к нему с ножом в руке:
— А что такое?
Вопрос прозвучал настороженно, она разом замкнулась.
— Да ничего страшного, — улыбнулся он. — Я просто ее ищу.
— Она тут не живет. — Девушка снова вернулась к своей картошке.
— Ладно, но жила ведь?
— Да, — отрывисто ответила девушка.
— А подруги у нее есть?
— Если вам нужны ее подруги — идите в четыреста тринадцатую комнату, дальше по коридору. Там ее землячки. Кажется, они уже дома.
Иван пошел искать нужную дверь. Найдя, прислушался. Там громко играла музыка — что-то веселенькое, индийского типа. Слащавый женский голосок на разные лады о чем-то причитал. О любви, наверное. Иван постучался, но ему не ответили. Тогда он толкнул дверь и заглянул:
— Можно?
У него перед носом висела ситцевая занавеска в крупных малиновых цветах. За занавеской горел свет. Он сделал шаг, отвел в сторону занавеску и громко поздоровался:
— Девушки, извините!
Девушки, слава богу, не завизжали, хотя вполне могли это сделать. Одна в тот миг стягивала колготки, другая вешала в шкаф блузку.
