— О нет, я так не думаю. Мне было плохо, вот и все.
— Сина видела будущее, — настаивал Фаллон.
— Вы видели Дракун, госпожа? — спросил великан, и от волнения его глаза стали большими и темными.
— Я ничего не видела! — Ответ прозвучал резче, чем хотелось бы Сине. — У меня был просто дурной сон.
Ур Логга смущенно повернулся к Фаллону.
Чародей нахмурился:
— Не спешите, госпожа, обдумайте все как следует.
— Я ничего не видела!
Брови Фаллона поднялись было, затем снова сурово сошлись у переносицы, лицо стало суровым.
— Хорошо, если это так и есть. Все будет прекрасно, если мы сохраним веру. Если же Древняя Вера умрет и Морбихан изменится, что, несомненно, когда-нибудь произойдет, Закон все равно будет действовать.
— Вы говорите, что наступает конец, но мы ничего не должны предпринимать, Мастер Фаллон? — спросил снефид.
— Я не говорю, что наступает конец, не говорю, что это — его начало. И я не говорю, что вы не должны ничего предпринимать, как не говорю и того, что вы вольны вести себя как угодно, — ответил Фаллон несколько раздраженно. — Я объясняю суть Закона. Жаль, что ни у кого из вас не нашлось времени, чтобы понять его как следует! — Он многозначительно посмотрел на Сину.
— Да слушайте же, слушайте! — закричал Ландес, пытаясь унять шум, поднявшийся после слов Фаллона. — Соблюдайте порядок!
Фаллон покачал головой и пробормотал:
— Им никогда нет дела до устройства мира, пока они не испугаются, что мир рушится!
Ньял не находил себе места. Когда он увидел, как упала Сина, он хотел броситься к ней, но Ландес и Нед его не пустили. Даже тогда, когда Камень разбился, Ньял не сводил глаз с Сины, со страхом наблюдая, как Фаллон надел ей на шею золотую цепь Обладательницы Дара. Он отчаянно хотел быть с любимой, узнать, что случилось, но воину Драконихи не полагалось личные дела ставить выше общего дела. Два здоровяка со стальными глазами стояли у выхода из шатра — гвардейцы Бенаре. Они относились к Ньялу с бесстрастным терпением, как овчарки, стерегущие овец. Всякий раз, стоило Ньялу подойти к выходу из шатра, их пальцы сжимались на рукоятках коротких мечей.
Когда лорды ушли в главный шатер слушать, что им скажет Фаллон о разбитом Камне, Ньял плюхнулся на походную кровать, стоящую у стенки. Притворившись спящим, он прислушивался к шуму дождя и внимательно следил за стражей. Один стражник похрапывал на такой же кровати возле выхода, второй вышел наружу. В этот момент Ньял услышал сзади себя еле слышный треск разрезаемой ткани.
