— Как это похоже на него! У меня такое чувство, будто я слышу его голос, — сказал Олд Дэт. — Что же ответил офицер?
— Он спросил имя краснокожего, и тот назвался вождем апачей Виннету. Офицер приказал немедленно закрыть ворота и схватить индейца, так как имел на это полное право: война была объявлена, а Виннету прибыл к нам в форт не в качестве парламентера. Но тот лишь рассмеялся, вздыбил лошадь, потоптал копытами нескольких человек, в том числе и офицера, перелетел через забор и умчался в прерию. Мы выслали в погоню за ним отряд, но солдаты вернулись ни с чем.
— Вот вам и начало войны. В случае победы апачей вам не позавидуешь: индейцы не пощадят никого. Больше никто вас не навещал?
— Третьего дня под вечер в форд завернул одинокий всадник, спешащий в Сабиналь. Я дежурил у ворот, поэтому прекрасно помню, что он назвался Клинтоном.
— Клинтоном?! Сейчас я вам его опишу, а вы скажете, тот ли это человек.
Олд Дэт описал внешность Гибсона, и вахмистр подтвердил, что приметы сходятся. Я тут же показал ему фотографию, на которой он без колебаний опознал Клинтона.
— Вы дали себя обмануть, — заявил Олд Дэт. — Мошенник вовсе не собирается в Сабиналь, а заехал к вам, чтобы разнюхать обстановку, в форте. Он состоит в шайке, о который вы упоминали. Поговорив с вами, он вернулся к товарищам, которые ждали его поодаль. Больше у вас ничего не произошло?
— Это все, что я знаю.
— Тогда наш разговор окончен. Передайте майору, что вы виделись со мной. Так как вы находитесь в его подчинении, вы не сможете повторить ему все то, что я думаю о случившемся в последнее время. Если бы он добросовестно выполнял свои обязанности, то предотвратил бы кровопролитие. К сожалению, все было наоборот. Прощайте, мальчик.
Олд Дэт пришпорил коня. Мы последовали за ним, на ходу прощаясь с драгунами.
Олд Дэт молчал, склонив голову на грудь и задумавшись. Солнце катилось к закату, до сумерек оставалось не более часу, и впереди виднелась прямая линия горизонта, словно огромный нож отделил небо от земли. Мы хотели в тот же день добраться до Рио-Леоне, но наступила темнота, а до цели было еще далеко. Это, по-видимому, беспокоило и старого вестмена, потому что он то и дело понукал лошадь, заставляя ее бежать размашистой рысью. Наконец, когда все увеличивающийся в размерах солнечный шар повис над землей, мы заметили на юге темную полосу, которая по мере приближения к ней становилась все шире и шире, а вскоре мы уже стали различать отдельные деревья, будто звавшие нас отдохнуть в тени своих крон. Песок пустыни сменился зеленой травой.
