— Это ни к чему, — шепнул мне Олд Дэт. — Виннету один справиться с целой бандой таких негодяев.
Уперев руки в бедра и широко расставив ноги, разбойник встал перед апачем и произнес:
— Что ты потерял в Матагорде, красная шкура? Заруби себе на носу, мы здесь терпеть не можем общества дикарей.
Виннету, не удостоив негодяя даже взглядом, поднес кружку к губам, сделал хороший глоток, прищелкнул языком, одобряя напиток, и поставил кружку обратно на стол, словно ничего не слышал.
— Ты что, оглох, краснокожий? — разъярился бывший надсмотрщик. — Что ты потерял здесь? Ты — лазутчик. Хуарес — красная шкура, и все краснокожие шпионят в его пользу, но мы-то стоим за императора Макса и вешаем каждого индейца, чья рожа нам не нравится. Ну-ка крикни погромче, да так, чтобы на улице услышали: «Да здравствует император Макс!» — а не то подвесим тебя на первом дереве.
Виннету и на этот раз не произнес ни слова в ответ. На его бесстрастном лице не было и тени волнения.
— Я к тебе обращаюсь, красная собака! Отвечай! — заорал в ярости предводитель шайки и схватил Виннету за плечо.
Индеец легко увернулся от руки негодяя и вскочил на ноги.
— Прочь! — воскликнул он тоном, не терпящим возражений. — Койоту не пристало выть в присутствии воина!
Читателю необходимо объяснить, что койот — это американский шакал, животное, презираемое индейцами. В глазах краснокожих нет ничего унизительнее и пренебрежительнее, чем сравнение с койотом.
— Койот?! — зашелся в крике бандит. — Да за такое оскорбление ты заплатишь кровью! Немедленно! Сейчас же!
Он выхватил револьвер, но тут произошло то, чего бывший надсмотрщик никак не ожидал: одним ударом индеец выбил у него из рук оружие, схватил за ремень, поднял в воздух и с размаху швырнул в окно. Деревянная рама разлетелась в щепки, осколки стекла усеяли пол в пивной и мостовую, а сам негодяй тяжело шлепнулся на улицу.
Конечно, все произошло значительно быстрее, чем я рассказываю. Звон битого стекла, вой псов и бешеный рев банды покрыл звонкий голос Виннету. Индеец успел приблизиться к разбойникам и, указывая рукой на окно, спросил:
— Как еще хочет выйти на улицу тем же путем? Пусть скажет!
При этом вождь апачей подошел слишком близко к одной из собак, которая попыталась укусить его, но тот пнул животное, и оно с жалобным воем спряталось под стол. Испуганные негодяи попятились назад и в страхе умолкли. Виннету без оружия в руках напоминал дрессировщика диких животных, что в одиночку входит в клетку, одним взглядом усмиряя хищников.
