Оглядываясь в прошлое, я сейчас просто не могу себе представить, как совершенно секретные документы, которые послу не разрешалось показывать ни первому секретарю посольства, ни мне, могли стать известны в Кремле; видимо, только из-за чрезмерного доверия посла человеку, которого он считал вполне надежным хранителем тайны. У посла были все основания доверять Зорге. Как бы ни относился каждый из нас в посольстве к Зорге, все считали его именно тем человеком, за которого он себя выдавал. Его авторитет еще больше вырос, когда в посольство на имя Зорге пришло письмо, заверенное официальной печатью нацистской партии. Ознакомившись с содержанием письма, Зорге рассказал, что получил от иностранного отдела партии предложение стать руководителем нацистской организации в Японии. У нас не осталось никаких сомнений, что у Зорге имеются влиятельные друзья в Берлине, а Отт счел целесообразным поддерживать с Зорге дружеские отношения на тот случай, если Гитлер когда-нибудь вспомнит о его, Отта, оппозиции к нацистам в прошлом.
В то время в Японии было немного членов нацистской партии. Все сотрудники посольства были профессиональными дипломатами, а среди немецкой колонии в Японии большинство составляли коммерсанты, которым незачем было вступать в нацистскую партию. Тем не менее около 30 членов нацистской партии учились в различных учебных заведениях или работали в немецких исследовательских организациях. Несколько нацистов было и среди журналистов, работавших подобно Зорге в качестве представителей различных журналов и газет. Зорге отказался от предложенного ему поста и выдвинул следующие веские основания своему отказу: во-первых, принятие этого назначения нанесло бы ущерб его престижу как корреспонденту «Франкфуртер цейтунг»; во-вторых, журналистская работа отнимает у него много времени и требует частых выездов в различные районы страны и за ее пределы. По этим причинам, указывал Зорге, партийной работе был бы нанесен ущерб, если руководителем организации стал бы человек, не имеющий возможности для выполнения своего партийного долга. И в посольстве и в Берлине безоговорочно согласились с доводами Зорге. Его честный отказ, явно пронизанный чувством сожаления, даже произвел хорошее впечатление, и акции Зорге сильно возросли.
Сейчас мне представляется, что Зорге отказался от почетного поста совершенно по иным причинам. Если бы он принял этот пост и попал бы в мутный водоворот партийной жизни нацистов, полной зависти и соперничества, он мог бы заиметь себе врагов, которые заставили бы гестапо перепроверить сведения о нем. Именно этого Зорге боялся больше всего. Двадцать четыре часа в сутки он жил под угрозой разоблачения в результате какой-нибудь случайной ошибки, которая могла привлечь к нему внимание гестапо.
