Незаконнорожденная | страница 23
— Доркада, огня сюда, живее неси уголь! Пришли Питера из кухни, пусть принесет еще и жаровню! Бегом, кому сказано! Джоанна, принеси миледи глинтвейна, мигом, и чтоб с пылу с жару, не то уши надеру! — Потом, упав возле меня на колени и сжав мои окоченевшие руки:
— Что с вами, дитя мое? Вы можете говорить?
Сколько раз мы сидели в обнимку у камина, при свечах, ведя дружескую беседу после дневных трудов. Теперь все переменилось. Когда камин затопили, глинтвейн принесли и вложили кружку в мои онемевшие от холода руки, служанок отослали и между нами воцарилась тишина — настал час для иного рассказа.
— Кэт.
— Мадам?
Я собралась с духом.
— Моя кузина, королева Екатерина… девушки болтали…
Кэт тяжело вздохнула:
— Я думала оградить вас от этих известий.
— Я хочу знать. Еще вздох.
— Мне известно лишь то, что сообщил утренний гонец. Мадам Екатерину, вашу кузину, казнят за измену — она оказалась непорядочной женщиной. У нее был любовник еще в девичестве, в бабкином доме, и, говорят, она завела другого уже будучи королевой — привечала его ночью в своей опочивальне и ни в чем ему не отказывала.
— И это правда?
— Ее любовники во всем сознались.
— Как в прошлый раз?
— В прошлый раз?
Кэт всполошилась. Она этого не ждала.
— «Как в прошлый раз», сказала горничная, «как наша прошлая». Я знаю, о ком она.
Кэт застыла. Ее расширенные зрачки и частое, прерывистое дыхание выдавали крайний испуг.
— Моя мать — ведь они говорили о ней. Она была такая же, как Екатерина?
Кэт словно онемела. Потом она заговорила:
— Вам известно, мадам, что вашу матушку обвинили… обвинили в измене королю.
— Что значит «измена»?
— Говорят, она злоумышляла против супруга, против его душевного спокойствия. Будто бы она насмехалась над его мужскими способностями, дескать, в постели Его Величество не такой — не всегда такой, — как другие мужчины.
Мне показалось, что мою голову стянуло стальным канатом.
— Кэт, это измена? За это ее казнили? Лицо Кэт было бледно и печально, как зимний день.
— Королеву Анну также обвинили в распутстве, госпожа. Будто бы она завлекала придворных господ и тешила с ними свою похоть, и будто бы они миловались с ней в ее опочивальне и даже на королевской половине.
В том же виновна и Екатерина.
Продолжай.
— Кто?..
— Трое придворных. Один из них был любимый друг короля, Генри Норрис…
— И?..
— И ее музыкант, миледи, — лютнист Марк Смитон.
— И?..
— И ее брат, мадам. Ваш дядя, виконт Рочфорд.
Мы сидели — я и Кэт — словно два мраморных изваяния, две обращенные в камень женщины. Я узнала, что хотела.