— Даже не верится, что успех нашего предприятия зависит от этого наглого ирландского повесы, — проговорил он, сужая свои темные глаза, так что они превратились в щелочки. — Донован либо необыкновенно умен, либо недопустимо невежественен. Как мне ни неприятно признавать это, Перри, но на сей раз я согласен с тобой. Пора нашему другу старине Вилли начинать действовать открыто. Почему мы должны делать все на свой страх и риск?
— У меня, что, нос в саже, мистер Донован? Вы уже целую минуту смотрите на меня не отрываясь. Это как-то сбивает с толку.
Томас, сидевший, выпрямившись, на стуле с очень неудобной спинкой, наклонился вперед, поставил локти на стол и уперся подбородком в ладони.
— Целую минуту, мисс Бальфур? А мне показалось, что не прошло и секунды. Я мог бы провести вечность, глядя в ваши великолепные изумрудные глаза. Они напоминают мне о родной любимой Ирландии.
— Неужели, мистер Донован? — Маргарита подняла вилку и отправила в ротик с полными ярко-розовыми губками последний кусочек кремового пирога. — А я-то думала, — продолжала она, вытерев салфеткой эти самые соблазнительные губки, — что ваша любимая родная Ирландия находится не слишком далеко отсюда и вы вполне могли бы съездить туда сами, вместо того чтобы искать утешения в чем-то или ком-то, напоминающем вам о ней. А и в самом деле: вы собираетесь съездить на родину, раз уж вы находитесь по эту сторону океана?
— О, сокровище моего сердца, я уже был в Ирландии. Мы с Пэдди сначала заехали туда, а уж потом поплыли в Англию. Прекрасное графство Клэр… Увы, — закончил он, тяжело вздыхая и изо всех сил стараясь выглядеть печальным, — для нас теперь там остались только воспоминания.
Маргарита отложила салфетку и посмотрела ему в глаза с глубоким сочувствием. Было ли оно настоящим, или она просто изображала то, чего, как ей казалось, от нее ждали? Имея дело с мисс Маргаритой Бальфур, было чертовски трудно угадать, когда она бывала искренней, а когда притворялась.
— Как это печально. Пожалуйста, расскажите мне о своей жизни в Ирландии, только обещайте воздерживаться от глупых замечаний.
Томас решил поверить в то, что проявленный ею интерес был искренним. Впрочем, откровенничать он все равно не собирался.
— Нет-нет, — воскликнул он, закрывая глаза. — Я не хочу огорчать вас повествованием о своих несчастиях. — Он открыл глаза, ожидая, что сейчас Маргарита начнет ненавязчиво вытягивать из него признание, и не был разочарован.
