— Да. Медленно, не привлекая внимания, обернись. Чингисхан пяти футов ростом и весом восемьдесят фунтов, в соломенной шляпе с розовыми розами.
Шелби сосчитала про себя до трех, уронила на пол салфетку, наклонилась, чтобы поднять ее, и посмотрела назад.
— Нет. — Она взглянула на Куинна своими милыми карими глазами размером с блюдца.
— Да, Шелли. — Куинн в который раз уже вспомнил, что метафорически положил на полку шпионские навыки Шелби. — Миссис Бробст уже шесть лет мэр Восточного Вапанекена, с тех пор как умер ее муж. А он, кстати, был мэром тридцать семь лет.
— Откуда ты знаешь?
Куинн улыбнулся, довольный собой и своей ложью.
— Помнишь: я здесь для того, чтобы живописать местный колорит? Я всего лишь сходил в здешнюю библиотеку. Так что объясни мне, зачем завсегдатаям лишать ее жизни? Что она сделала — наехала своим танком на их мотоциклы?
Шелби бросила еще один взгляд украдкой на Амелию Бробст, которая с большим трудом донесла до рта тяжелую коричневую кружку с кофе, не расплескав ее содержимое. Шелби уже собиралась поговорить об этом с Тони. Кружки хороши для мужчин, но для дам должны быть чашки с блюдцами. Тонкие фарфоровые, возможно, с цветочками. Казалось бы, мелочь, но все складывается из мелочей, особенно когда содержишь пользующийся популярностью ресторан.
Наверное, Шелби еще не видела бухгалтерских книг Тони…
Она заставила себя сосредоточиться. Улыбнулась старым дамам и повернулась к Куинну.
— Они собираются убить ее? Но это же нелепо!
— Эй! — Куинн поднял руки. — Не смотри на меня. Это сказала ты.
Ее плечи поникли.
— Да, конечно. — Шелби снова выпрямилась. — Это имеет какое-то отношение к военному мемориалу, мэр не разрешает поставить его в городском парке. По-моему, если я правильно расслышала — а я действительно старалась не слушать, — мэр считает, что того мемориала, который есть, достаточно для всех войн. Завсегдатаи так не думают.
Куинн кивнул.
— Ладно. Теперь твои слова обрели смысл. Завсегдатаи, как ты их называешь, все ветераны вьетнамской войны. Вероятно, они на самом деле хотят поставить отдельный мемориал. Но из этого не следует, что они собираются убить Амелию. Они просто разговаривают, вот и все. Мужчины так делают. Разговаривают.
— И они все говорят о том, чтобы перерезать тормозной шланг? — спросила Шелби и вскинула одну бровь, ожидая ответа Куинна.
Он помолчал, обдумывая эти слова. Куинн служил в полиции. Работал телохранителем. Сейчас он был служащим, и уже более года не занимался практической деятельностью. Куинн посмеялся бы над страхами Шелби, если бы был вполне уверен в своей правоте.
