— Микки сделал вид, что не замечает Джонатана, так же поступила и Филиппа. Поэтому Джонатан прошел к окну и открыл один стаканчик. Затем он достал свой мобильник и позвонил домой.
— Привет, мам. Келли уже проснулась? Я просто хотел у нее кое-что спросить. Нет, не беспокойся. Я, наверно, позднее загляну домой. Да, обед был замечательный, и все были в восторге. Да, в полном восторге. Пока.
— Мне кажется, здесь кто-то есть, — сказала Филиппа и рассмеялась.
— Вы, двое, не могли бы немного прикрыться? — спросил Джонатан.
— А ты не смотри, — сказала Филиппа.
— Я и не смотрю.
— Тогда отстань. Однако мне все равно уже пора; мы с папой идем на аукцион Сотби. Он будет торговаться за Лихтенштайна с отцом Арно и хочет, чтобы я была при нем; он не желает, чтобы я путалась с этим типом. — Филиппа указала на Микки.
— Твой отец поскупится, — сказал Микки. — Отец Арно наверняка его обставит. Ты потом появишься?
Он дотянулся до тумбочки около кровати, взял несколько таблеток, проглотил их и запил водой.
— Нет. Я должна быть дома сегодня вечером, — сказала Филиппа, оправляя платье и затягивая пояс. — Но все равно позвони мне и скажи, что любишь меня.
И она ушла.
— Пошли позавтракаем, — сказал Джонатан. — Надевай штаны и потопали.
Они вышли на улицу и направились в «Корнер Бистро & Бар», где их хорошо знали, потому что они там часто перекусывали после школы еще с шестого класса.
Усевшись в дальнем углу и сделав заказ, они стали глазеть на стильную публику из Вест-Виллидж, жующую гамбургеры.
— У меня кружится голова от всех этих болеутоляющих лекарств, — сказал Микки, вращая над головой сломанной рукой, словно винтом вертолета.
— Значит, ты познакомился с моей кузиной, прежде чем грохнулся с крыши? — спросил Джонатан.
— Я ее не клеил.
— Уже хорошо. Но ты с ней пообщался?
— Ну, да…
— Арно тоже успел пообщаться.
— Да? И тесно они общались? Откуда ты узнал?
— Я не знаю, чем они занимались, но я оставил ее с ним более чем на час.
— Понятно. Может, поговорим о том, как сильно я люблю Филиппу? Я от нее без ума.
— Ерунда. Лишь на нервы действует.
— Любовь? — спросил Микки, откусывая кусок гамбургера.
Он был бы рад думать о чем-нибудь, кроме Филиппы, но не мог. Он не представлял себя без нее. Что с ним такое? Он начинает вытворять нелепые вещи.
Микки пошевелил рукой в гипсе. Тяжелая.
— Нет, я про Келли, — сказал Джонатан. — Арно всегда готов развлекаться с кем угодно, не думая о последствиях и о том, как это может отразиться на ком-нибудь из нас. Я не говорил тебе, что он учудил прошлым вечером? Он нарушил наш уговор.
