Кто имеет ум, тот сочти число зверя:
ибо это число человеческое. Число
его шесть сот шестьдесят шесть.
Охваченная паникой, Мэри бросилась к родителям, умоляя простить ее. Она рассказала им лишь часть всей правды, но и этого оказалось достаточно, чтобы родители отвернулись от нее. И тогда на прощанье ожесточенная Мэри выложила им всю грязную и страшную правду.
Когда Ламонт вернулась в общество к своему «искусителю», ее восторженно приняли, ибо теперь знали наверняка, что она принадлежит им со всеми потрохами.
Старуха прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Она вспомнила, как, следуя указаниям Дэмьена, убила в инкубаторе младенца. Как это оказалось просто! Мэри всего лишь на несколько секунд отключила кислород. Она даже помнила имя этого ребенка: Майкл Томас. Крошечное существо, помещенное в палату интенсивной терапии. Младенец только-только начал набирать вес, когда она отключила кислород.
Старуха опять вздохнула и вновь закрыла глаза… Расплывшись в белозубой улыбке, над ней склонился невысокий мужчина в сутане. Рядом с ним застыла собака. От ее ошейника пахло почему-то мятой. Мэри взглянула на руки священника и заметила в них спичечный коробок. Мужчина вытянул спичку и зажег ее. Мэри была тогда совсем ребенком, едва-едва на пороге зрелости. Она наблюдала, как священник придвигается к ней все ближе и ближе. Мэри доверяла ему, ведь родители учили ее подчиняться священникам, ибо все они суть Божьи посланцы. Вспыхнувшее пламя ослепило девочку, и, все еще чувствуя запах мяты, она вдруг услышала прямо над ухом: «Ты только вкуси это, если грешна…» Мэри завизжала, когда пламя спички обожгло ей руку.
— Не отступай от пути Господнего, или душа твоя сгорит…
Мэри опять вскрикнула от боли и открыла глаза. Лицо священника нависало над ней, губы его впились ей в щеку. Рука священника вцепилась в грудь Мэри.
— И вечная мука. И плоть сгорает, но земля не принимает ее…
Мэри ощутила на своем теле эти шарящие мужские руки, она вдруг закричала и зажмурила от ужаса глаза, а когда их снова открыла, то увидела перед собой красивого юношу. Мэри поняла, что это Майкл Томас. Юноша был прекрасен, его чудесная улыбка словно прощала Мэри. Рядом с юношей стоял еще кто-то: зыбкий силуэт, надвигающийся на девушку. Этот кто-то касается ее обожженной руки, и его успокаивающий голос велит Мэри довериться Богу, он нашептывает ей: что в Царстве Божьем еще найдется место для нее…
Мэри Ламонт очнулась и тупо уставилась на фотографию Дэмьена Торна, но вместо его портрета, она различала лишь смутные очертания того неясного молодого лица. Слова из только что пережитого видения еще долетали до нее: «Покайся. Еще есть время».
