— Что скажете, ваша светлость? — спросил аукционист. — Будете продолжать торг?
— Восемьдесят, — ответила Миллисент. Голос ее невольно дрогнул.
— Вы не можете себе этого позволить, миледи, — тихо, но твердо возразил Берч. — Подумайте о долговых обязательствах вашего мужа, которые держит у себя Хайд. Один раз вам удалось добиться отсрочки, но в следующем месяце она истекает. Вам придется нести личную ответственность за покрытие долгов. В счет пойдет все ваше имущество, включая Мелбери-Холл. Так не стоит подливать масла в огонь.
— Сто фунтов! — Возглас секретаря потонул в грозном реве толпы. Рассерженные матросы сомкнули ряды. Берч заметил, как человек Хайда сделал несколько боязливых шагов в сторону экипажей.
— Накинете еще десятку, миледи? — спросил, ухмыляясь, аукционист.
— Вы не можете спасти всех и каждого, Миллисент, — горячо зашептал Берч.
Когда год назад граф Станмор с супругой попросили его представлять интересы леди Уэнтуорт, они упоминали, что она испытывает искреннее сострадание к африканским рабам, принадлежавшим ее покойному мужу. Но тогда сэр Оливер не представлял себе, с какой страстью способна отстаивать справедливость эта женщина.
— Я знаю это, сэр Оливер.
— Вполне возможно, что рабыня на самом деле принадлежит Хайду. Это в его духе. Он сумел заполучить все векселя покойного сквайра, с тем же успехом мог прибрать к рукам и имущество Домби, а теперь этот негодяй ведет свою игру, чтобы выжать из вас последние деньги.
От этих слов плечи Миллисент безвольно поникли. Вытерев слезы, она опустила голову и начала пробираться к карете сквозь толпу. И все же на полпути леди Уэнтуорт не выдержала, резко обернулась и подняла руку:
— Сто десять.
Восклицание было встречено одобрительными криками матросов. Толпа расступилась. В этот момент леди Уэнтуорт разглядела бледное лицо секретаря на другом конце грязного замусоренного двора. Попятившись от наступающей толпы, человек Хайда поглядел на аукциониста, затряс головой и перевел взгляд на Миллисент.
— Леди Уэнтуорт может забрать свою негритянку за цену в сто десять фунтов.
Издевательские нотки в его голосе и откровенно презрительная ухмылка привели матросов в ярость. Двое крепких парней двинулись в его сторону, но секретарь быстро повернулся и пустился наутек. Наблюдая за его бегством, Берч подавил в себе желание догнать мошенника самому. У поверенного не было сомнений, что вся сцена торгов была спланирована заранее. Вскоре матросы вернулись с пустыми руками.
