Леди Уэнтуорт попыталась привести в порядок свои мысли. Невольно на память пришла история ее лучшей подруги Ребекки, которая десять лет прожила в Филадельфии. Этой молодой женщине пришлось представиться вымышленным именем и придумать себе несуществующего мужа, мистера Форда, чтобы спокойно устроиться в городе вместе с ребенком.
— Так что вы думаете о моем предложении, леди Уэнтуорт?
Миллисент призвала на помощь все свое мужество и смело спросила:
— Но к чему такая спешка? Почему так важно, чтобы брак был заключен именно сегодня?
— Вы же обычно не покидаете Мелбери-Холл больше чем на день, ну на два. Полагаю, вы собираетесь вернуться туда завтра утром.
— Да.
— Если к этому добавить мрачные прогнозы моих докторов насчет восходов и закатов, которые мне, возможно, не суждено больше увидеть, получается, что я не могу себе позволить искушать судьбу и ждать. Слишком уж многое поставлено на карту.
— А что думает его светлость о ваших грандиозных планах?
Леди Эйтон глубоко вздохнула и опустила голову.
— Я не была уверена, что смогу убедить вас, но сыну я объяснила, что вы, возможно, согласитесь на мое предложение из финансовых соображений, но никак не из жалости. Услышав это, он уступил. Лайон не выносит жалости. Можно лишить его всего, но только не гордости.
Лайон Пеннингтон, четвертый граф Эйтон, сидел в кресле перед окном в полной неподвижности. Темная борода пэра Англии была давно не стрижена, а мрачное худое лицо напряжено. Его взгляд был устремлен сквозь стекло куда-то вдаль, но отнюдь не на унылые окрестности Хановер-сквер.
Двое слуг его светлости для церемонии венчания приготовили парчовый камзол, шелковый жилет, черный шейный платок, бриджи, чулки и туфли с серебряными пряжками. Закончив все необходимые приготовления, люди графа не осмеливались даже приблизиться к господину, а нервно переглядывались, стоя в дверях.
— Она здесь, — шепнула молодая женщина. Зайдя в комнату, служанка поставила на стол чайный поднос перед графом и, сделав почтительный реверанс, попятилась к дверям.
— Госпожа графиня думает, — прошептала девушка слугам, — что миледи захочется познакомиться с его светлостью перед церемонией.
В дверях появилась новая служанка, держа перед собой блюдо с печеньем. Следом за ней в комнату вошел Гиббз, камердинер графа.
— Чего вы ждете? — раздраженно зарычал он на лакеев. — Его светлость следует немедленно одеть.
Заметив, что Гиббз не в духе, слуги тут же бросились выполнять его распоряжение. Высокий и широкоплечий камердинер напоминал могучие дубы в лесах Баронсфорда. Оба лакея уже успели испытать на собственной шкуре, что значит вызвать его неудовольствие, но, с другой стороны, слуги все еще опасались подступиться к графу. Малый по имени Джон осторожно шепнул Гиббзу:
