Дэвид хотел что-то сказать, но передумал и направился делать то, что ему было велено.
— Дэвид! — окликнул его командующий. — Тебе совершенно не обязательно быть с ним любезным.
Джон задержался перед дверью своей каюты, она была приоткрыта. Положив руку на острый, как бритва, кинжал, он широко распахнул ее.
В комнате царил полумрак, свет шел лишь из полутемного коридора, но кто-то потрудился зажечь в каюте свечу. Он пока никого не мог разглядеть.
Дэвид не мог войти туда до него. И сэр Томас, решил Джон, подождал бы его в коридоре. Никому из членов экипажа, кроме Дэвида, и в голову не пришло бы вступить в это святилище. Подумав о драгоценностях и ящике с деньгами для экипажа, Джон помрачнел — неужели кто-то из свиты позволил себе вторгнуться в его владения.
Командующий, по-прежнему держа в руке кинжал, распахнул дверь шире. Кто бы это ни был, он поплатится за это.
Широкий полог дамасского шелка скрывал ее лицо, но прозрачная сорочка позволяла видеть все прочее. Окаменев при виде лежащей на его постели женщины, Джон застыл на пороге. Его глаза обежали полные, совершенной формы груди, соски которых просвечивали сквозь тонкую ткань, стройные длинные ноги.
— Я боялась, что ты вообще никогда не придешь, — мягко сказала Каролина, ее длинные волосы, когда она приподнялась, засветились от бликов свечи.
Лицо Джона стало жестким, когда он понял, кто нарушил покой его каюты. Борясь с гневом, рвущим его грудь, командующий вдруг увидел, как изменилось выражение лица Каролины, уставившейся на дверь. Он повернулся, готовясь отразить удар меча ее мужа. Но удара не последовало.
Рядом с ним стояла Мария. Она не отрывала глаз от лежащей на постели женщины.
«Господи, какая же я наивная дура!» — Мария почувствовала, что ей просто плохо. Торопливо шагнув к двери, она больно ударилась о косяк. Изабель права. Он просто любитель дешевых побед. А она его еще защищала, верила всему, что он сочинил.
Ее запястье схватила сильная рука, и она вскрикнула. Пытаясь высвободиться, взглянула в умоляющее лицо шотландца.
— Дайте мне пройти, — сопротивлялась она. — Пустите меня!
Джон Макферсон схватил ее вторую руку и, взглянув в ее рассерженное лицо, в гневные, полные презрения глаза, почувствовал, что она вся дрожит.
— Мне нужна ваша помощь, — резко сказал он. Мария отрицательно покачала головой, вновь пытаясь вырвать у него свои забинтованные руки.
— Мне больно. Пустите меня.
Джон бросил быстрый взгляд в коридор. Он был пуст. Пока.
