В любом случае, подобно многим дамам, с которыми Джону приходилось плавать на судах, Марии было трудно преодолеть дистанцию между собой, женщиной, и им, мужчиной. В ней была привлекающая его отчужденность, а элегантность манер выгодно подчеркивала ее красоту.
Но не исключено, что все это лишь видимость, что она так защищает себя от потенциальной угрозы. Ее положение уязвимо, и Джон понимал, что у нее есть все основания для опасений. Марию не могла не беспокоить дальнейшая судьба. Она была полностью в его власти. Может быть, за внешней холодностью и спокойной элегантностью он сумеет разглядеть ее истинную сущность?
Вот только ему самому не очень-то понятно, почему он так старается разобраться в этом.
Мария чувствовала, что он ее внимательно изучает. Молчание ее нервировало, но она не знала, как прервать его. Глупость какая-то, сердилась она на себя. Командующий привык принимать решения. Она взглянула ему в лицо, но тут же потупила взор.
Румянец на ее прелестном лице свидетельствовал о неловкости в его обществе. Джон понимал это. Но, черт возьми, ничто не заставит его отодвинуть стул и таким образом оказаться на расстоянии от нее. Правильно или нет, но, в конце концов, это она пришла к нему в каюту, пришла по доброй воле, и какого черта? Почему, коль она так притягательна для него, он должен дать ей сорваться с крючка? Ей что-то нужно.
Но она слишком робка или слишком напугана, чтобы о чем-то попросить его. Он не облегчит ее задачу. Для него чем дольше она будет молчать, тем лучше. Даже если туман сегодня рассеется, они еще будут плыть несколько дней, как долго — это будет зависеть от ветра. Впервые со дня отплытия он порадовался тому, что это путешествие состоялось. «Кроме того, — подумал Джон, — присутствие Марии на борту поставит Каролину в сложное положение. Может быть…»
Мария понимала, что надо прервать затянувшееся молчание. Ее мысли метались в поисках нужных слов, а глаза не отрывались от рук шотландца. Сильные, крупные, загорелые, они так отличались от мягких, изнеженных рук ее мужа.
— Никогда не встречал женщину, которую бы устроило вот так молчать, — засмеялся Джон. Он взял ее руки и поднес их поближе к свету. — Красивые, нежные — так быстро заживают. Даже не верится, что это те самые, которым я обязан вашим визитом.
Мария подняла глаза и покачала головой.
— Нет, сэр Джон. Я пришла не поэтому. Дело в том, что… — Мария не сводила с него глаз. Его взгляд был таким открытым, улыбка столь широкой и теплой, что у нее перехватило дыхание. Она опять потеряла дар речи, завороженная глубиной его синих глаз. Вокруг глаз у него лучились морщинки — от широкой улыбки и поцелуев солнца. Ее как будто бы огнем опалило.
