Было всего около трех, когда я притормозила у спортзала. Казалось, у меня в голове несинхронно вертятся колесики и шестеренки, пытаясь перемолоть все, что рассказала Диана Шипли, и привести это в соответствие со сведениями, почерпнутыми в других домах. Пока общий смысл от меня ускользал. По горькому опыту знаю, что, когда бурлят мысли, нет ничего лучше тяжелых физических упражнений. В настоящее время для меня это означает тайский бокс.
Все началось исключительно прагматически. Мой приятель-взломщик Деннис указал мне на то, что мне необходимо овладеть кое-какими приемами самообороны. Говоря это, он имел в виду не столько мою работу, сколько квартал, где я живу. Он уговорил меня прийти в клуб, где его обожаемая дочь была чемпионкой среди юниоров. Когда я увидела этот клуб снаружи — чудовищное сооружение из шлакобетона, похожее на скаутский шалаш-переросток, то была сильно разочарована. Однако внутри оказалось чисто, тепло и светло. А тренер женской группы, Карен, в прошлом чемпионка мира, отказалась от спортивной карьеры ради семьи. Самое забавное в нашем клубе— это наблюдать, как ее трехлетний карапуз ковыляет по рингу, раздавая удары людям вдвое больше него ростом и доставляя им массу неприятных ощущений.
Мне повезло, поскольку Карен была в крошечном закутке, который она именует офисом, и тщетно пыталась найти предлог отвлечься от бумажной работы. Ей тоже повезло, поскольку я получила от Брайана Чалмерза такую словесную встряску, что наша разминка стала серьезным испытанием для Карен.
Постепенно все механизмы в моем мозгу встали на место. Когда мы кончили обмениваться ударами, я уже знала, какой следующий шаг предпринять в охоте за пропавшими оранжереями.
Поскольку Отдел земельного кадастра придерживается режима работы офисов, а не супермаркетов, мне в тот день там уже ничего не светило, даже если бы они не настаивали на предварительной записи. Настоящим ударом оказалось то, что Тед неосторожно продал свои оранжереи собственникам домов, находившихся в ведении двух разных офисов: дома в Уоррингтоне относились к «Биркенхед», а в Стокпорте — к «Литем Сент-Эннз». Примерно столь же логично, как если бы Лондоном занимался офис в Саутгемптоне. А чтобы запутать все еще больше, офис «Литем» поместили в здании «Биркенхед-Хаус». У вас когда-нибудь создавалось впечатление, будто там просто не хотят, чтобы вы воспользовались своим правом копаться в их пыльных фолиантах? Но все-таки мне удалось назначить встречу в «Биркенхед» на утро понедельника. Когда я зачитала список адресов, в голосе моей собеседницы послышалась искренняя радость. Приятно иметь дело с людьми, которые любят свою работу. После этого, решила я, можно со спокойной совестью заняться жуликоватым строителем Алексис.
