– Но почему?
– С какой стати мне лишать себя работы? После смерти Питермана продолжение съемок «Безумия летней ночи» – большой вопрос.
– То есть вы опасаетесь, что не сумеете закончить картину?
– Только Питерман и верил, что у этого фильма есть будущее.
– А вы?
– Честно говоря, нет. Питерман дал мне сценарий и велел снимать, не отступая от него ни на шаг.
– А сценарий Маккензи вы не читали?
– Нет. Питерман сказал, что это куча говна.
– Вы думаете, это так?
– Пожалуй, что нет. Но не мог же я просить показать мне сценарий Маккензи, а тем паче снимать по нему, ясно понимая, что он имеет полное право подать на Питермана в суд. Вы не шибко разбираетесь в наших делах, так?
– Совсем не разбираюсь.
– Представляете, каково нам делать карьеру, если каждые шесть месяцев приходится искать новую работу.
– И найти ее – самое трудное.
– Повторюсь, такова режиссерская жизнь. И актерская. Да и у всех остальных то же самое. Сплошная нервотрепка.
– А разве невозможно через какое-то время стать богатым и знаменитым? Чтобы выбирать самому?
– Такое случается редко. Зарабатываешь кучу денег, но тратишь полторы кучи. Это же непрерывная гонка. Надо держаться на гребне волны. Чем больше денег ты зарабатываешь, тем больше приходится их тратить для поддержания образа, так что вместо того, чтобы богатеть, обычно все глубже залезаешь в долги.
На деревьях у забора о чем-то сплетничали ночные птицы.
– Полиция полагает, что вы подрались из-за женщины.
– Неужели? Наверное, так записано в наших показаниях.
– Вы выволокли его из ресторана и едва не задушили на тротуаре.
– Да, – вздохнул Коллер. – Эту сцену я вспоминаю с удовольствием.
– Роскошная, видать, была женщина.
– Хотелось бы мне познакомиться с женщиной, ради которой я смог бы задушить человека, – Коллер закурил. – Если не ошибаюсь, вы хотели бы знать, почему я душил Стива Питермана?
– Из чистого любопытства, – подтвердил Флетч. – Вас возмутил телефонный счет за разговоры, которые он вел с вашего аппарата?
Коллер отпил виски.
– Хоть маленькая, да радость. Три года тому назад я его едва не задушил. И это полностью снимает с меня подозрения в убийстве.
Флетч ждал продолжения. В темноте светился лишь кончик сигареты Коллера.
– Я поймал его на подлоге. Мне это, мягко говоря, не понравилось. Я просто рассвирепел. Питерман был не первым, отрабатывающим эту схему. Да и в дальнейшем у него найдутся последователи. Но в данном случае дело касалось и меня. Он собирал деньги на съемки фильма, который никто и не собирался снимать. Каким-то образом у него в руках оказались несколько страниц текста, называемых киносценарием. История о латиноамериканском правителе, его дочери, священнике и революционере. Короче, дерьмо. Любой, кто хоть что-то понимал в кинобизнесе, сразу бы увидел, что никакой это не сценарий, а набор ничем не связанных диалогов с многочисленными «Здравствуйте» и «До свидания». Но он подсовывал эту пакость людям, не имеющим к кино ни малейшего отношения. Вы понимаете, докторам и сапожникам, вдовам и сиротам, которые мечтали о том, чтобы заработать кучу денег на кассовом фильме и искупаться в лучах славы, ожидающей тех, кто финансировал его съемку. Их обещали пригласить на премьеру в Нью-Йорке. А также на церемонию вручения «Оскаров», которыми должны были засыпать создателей фильма. А деньги он обещал отдать из авансов, полученных от прокатчиков.
