– Но ведь вам не верится в то, что это произошло случайно?
– Нет. Отправляясь в домик Чипманов, вся компания уже знала фамилию хозяев. Если это было заранее подстроено, любой из компании, слоняясь в толпе народа, мог предупредить фотографа. Или же за ними следили. Судя по тому, как раскручивалась вечеринка, мне больше нравится первый вариант.
– Карл помнит, кто начал все это безобразие?
– Он сказал, что все получилось само собой. Напились. Затеяли игру. Кому-нибудь завязывают глаза, он начинает медленно ходить по кругу, и первый, до кого он дотронется, должен неподвижно замереть, не издавая ни звука. Если его отгадают на ощупь, он снимает с себя что-либо из одежды, и наступает его очередь завязывать глаза. Угадал неправильно – сам разоблачайся и угадывай еще раз.
– Довольно примитивно.
– Они придумывали правила по ходу игры.
– Конечно, умирая со смеху...
– И вот что еще интересно. Абель абсолютно не подозревал, что кто-то их фотографирует, но испытывал ощущение смутной тревоги. А он не слишком-то чувствительное существо. Когда же компания распалась и он снова остался вдвоем с Ли, у него опять возникли тревожные предчувствия.
– А разве у любого на его месте они бы не возникли после такой оргии? Естественная реакция психики.
– Для психики неискушенного человека. Но Абель участвовал в групповых развлечениях и до, и после того, и никогда не чувствовал ничего подобного. Что-то должно было вызвать у него это ощущение... Что-то или кто-то. Но этот жеребчик не склонен к анализу, да и был тогда слишком пьян. Так что ничего более определенного сообщить мне не мог. Это было, как я понимаю, просто предчувствие, что рано или поздно кому-то эта вечеринка выйдет боком.
– Куда мы теперь отправимся, Трев?
– Хочу выяснить, как попали снимки к отцу Нэнси Эббот и связывались ли с ним еще раз.
Я отставил в сторону серебристый кубок... Проснулся я от нежного прикосновения Дэны. Мне показалось, что я забылся на несколько мгновений. В комнате стоял восхитительный аромат пищи. Дэна, оказывается, уже побывала в расположенном неподалеку ресторанчике «Бревенчатая хижина», поела там и принесла мне огромную тарелку густой похлебки из морских моллюсков домашнего приготовления и поджаренный гамбургер толщиной с ее запястье. И все это имело вкус столь же изумительный, как и запах...
Когда я снова проснулся, в комнате было темно. Ботинок на мне не оказалось. На этот раз проснулся я от холода, хотя и был укрыт одеялом; Сквозь шторы с улицы пробивалось мерцание какой-то вывески, и мне были видны очертания Дэны, спящей на соседней кровати. Ее темные волосы разметались по подушке. Стараясь ступать как можно тише, я сходил в ванную, вернулся, раздевшись, скользнул в холодную постель и через секунду уже спал.
