В полусне она обвила рукой мою шею и произнесла:
– Я думала, мы с этим покончили.
– Конечно, покончили. А я думал, ты спишь.
– Я и спала, черт возьми! Что за душещипательная сцена? И чего ты такой печальный?
– Не знаю. Не обращай внимания.
– А с чего это ты меня держишь на руках? Господи, Тревис, мы же друг другу всю плешь проели и давно с этим завязали! С тобой что-нибудь случилось?
– Ну, допустим. А тебе-то это зачем?
– А затем, что я просто не смогу теперь заснуть!
– Ну, просто я столкнулся с мерзкой историей, вот и все. И не то чтобы потрясен, а скорее расстроен.
– Это связано с какой-нибудь паршивой бабой?
– Пока трудно сказать. Ладно, спи, тебе не до этого.
Она поудобнее устроилась у меня на коленях, и прижавшись щекой к моей шее, очень скоро заснула. Руки ее безвольно упали; дыхание стало глубоким.
Просто удивительно, какую нежность испытываешь к доверчиво спящему на твоих руках теплому беззащитному существу. Чувствуешь себя добрым и всемогущим покровителем. Я еще немного посидел, охраняя сон Мошки, свернувшейся у меня на коленях, потом решил снять с нее комбинезон и уложить наконец в постель. Ну и что особенного? Просто по-дружески. Почему бы и нет? – оправдывался я перед собой. Но услужливая память не позволила мне дальше дурачить себя. Я вспомнил, какое прекрасное и сильное тело под этим комбинезоном и как нам было хорошо в тот недолгий промежуток времени, когда мы еще не начали пилить друг друга и изводить придирками. Отгоняя от себя это наваждение, я встряхнулся, словно пес, вылезший из воды, поставил Мошку на ноги и придерживал, пока она не проснулась.
– Какого черта! – воскликнула она.
Я поцеловал ее, легонько шлепнул пониже спины и велел спать. Прикрывая за собой дверь, я услышал звук расстегиваемой на комбинезоне молнии.
Стоя под душем, я испытывал странное ощущение – будто смываю пот и масляный лосьон для загара после пребывания на залитой солнцем террасе, находящейся более чем в трех тысячах миль отсюда.
Надев халат, я вышел на палубу покурить перед сном. Присел на перила палубы. Ветер стих, но прибой по-прежнему шумел, словно товарный поезд. Прямо напротив, на «Алабамском тигре», казавшаяся бесконечной гулянка сбавляла обороты – изредка раздавались женские вскрики да кто-то неумело играл на барабанчиках бонго. На судне Мейера было темно.
Что ж, события сегодняшнего дня не давали мне покоя. Ведь это тебе сегодня кинозвезда Лайза Дин в брючках в облипку вешалась на шею, да еще рядом с этой здоровенной кроватью. Давай, Макги, не теряйся! Но вдруг по какой-то странной ассоциации я вспомнил, как однажды я мчался на велосипеде, выпустив руль из рук, налетел на камень и здорово содрал себе кожу в самом чувствительном месте...
