— Нет, но я выиграю. — В голосе Шейлы была настойчивость, которая не соответствовала ее наружности. Она была очень молоденькой, не больше восемнадцати. Цвет лица — персик со сливками и глаза нежные, как у серны.
Женщина подцепила ракеткой волан и перебросила его через сетку. Они продолжили игру так самозабвенно, как будто от этого многое зависело в их жизни.
Служанка-негритянка с белой наколкой на голове впустила нас в холл. Черные чугунные люстры свисали с высокого потолка, как гигантские черные гроздья увядшего винограда. Старинная черная мебель, как в музее, стояла вдоль стен, увешанных темными картинами. Окна узкие, в толстых стенах они напоминали ниши средневекового замка.
— Доктор Хауэл у нее? — спросил Сейбл у горничной.
— Да, сэр. Но он с минуты на минуту уйдет. Он уже давно здесь.
— У нее не было приступа?
— Нет, сэр. Это регулярный визит.
— Не скажете ли вы доктору, что я хочу поговорить с ним, прежде чем он уйдет?
— Да, сэр.
Она вышла. Сейбл сказал ровным тоном, не глядя на меня:
— Я не буду извиняться за свою жену. Вы же знаете, какие бывают женщины.
— Угу, — я не хотел выслушивать его откровений. А если бы и захотел, он не стал бы со мной делиться.
— Некоторые южноамериканские племена сегрегируют женщин раз в месяц. Запирают их в хижине и не общаются с ними. Прекрасная система, я считаю.
— Понимаю.
— Вы женаты, Арчер?
— Был.
— Значит, вы понимаете, что это такое. Они хотят, чтобы вы постоянно были с ними. Я бросил заниматься яхтой. Перестал играть в гольф. Практически перестал жить. А ей все мало. Как быть с такими женщинами?
Я уже давно не давал советов. Даже если люди просят советов, они никогда им не следуют и даже злятся.
— Это вы адвокат, а не я.
Я прошелся по комнате, рассматривая картины на стенах. В основном это были портреты предков: испанские доны, леди в огромных юбках с голыми плечами, офицер периода Гражданской войны в синей форме и несколько джентльменов в костюмах девятнадцатого века с кислым выражением лица и бакенбардами, модными в этом веке. Больше всего мне понравилась картина, на которой была изображена группа дельцов в цилиндрах, смотрящая на другого дельца с физиономией бульдога, который вбивал золотой костыль в железнодорожную шпалу. На заднем плане был нарисован грозный буйвол.
Горничная возвратилась с мужчиной в твидовом пиджаке. Сейбл представил мне его как доктора Хауэла. Это был крупный мужчина лет пятидесяти. Держался он очень уверенно.
