Ривис направился к стоянке такси, вдоль обочины бульвара стояло несколько машин. Я думал, что он возьмет одну из них, и сам собирался уже сесть в другую, чтобы ехать следом. Но он вдруг, не дойдя до машин, уселся на скамейку автобусной остановки, закинул ногу на ногу, закурил сигарету.
Я остановился в тени углового здания. Слева от меня мерцал красными огнями высоко на фоне неба отель, распространяя вокруг себя свет, вроде того, что вы видите сквозь закрытые веки, если повернете лицо к солнцу. Тем не менее я не терял Ривиса из виду.
Между нами неторопливо проехал запоздалый автомобиль. За ним внезапно вылетела из мглы длинная черная машина и остановилась у бульварного красного ограждения, там, где сидел Ривис. Тот встал, выбросил сигарету. Мужчина в темно-серой ливрее открыл перед ним заднюю дверцу. Я уже почти пересек улицу, когда лимузин сорвался с места. Я распахнул дверцу первого же такси.
— Вперед, за ним, не отставая!
— За двойную плату? — поинтересовался шофер сквозь нарастающее рычание мотора.
— Будь спокоен. И еще сверх, коли разглядишь их номер.
Меня отбросило к спинке сиденья (не меньше пятидесяти миль в час, сообразил я). Мы быстро вынеслись из пустынной части бульвара туда, где шло уже множество машин. Пришлось лавировать.
— Не приближайся к ним слишком быстро. Когда увидишь номер, немного отпусти.
Таксист сбавил скорость, но расстояние между автомобилями все равно сокращалось.
— 23П708. Ты хочешь сесть парню на хвост? А в чем дело?
— Играю в одну игру.
— Ну ладно. Можешь темнить. Но я только задал естественный вопрос, разве не так?
— Я не темню. Я пока сам не знаю ответа.
Записал номер лимузина на внутренней стороне спичечного коробка, опустил коробок в карман.
К моему удивлению, черный автомобиль вскоре остановился у края пешей дорожки, высадил Ривиса и исчез. Ривис прошествовал через тротуар, нырнул под вывеску, которая извещала, что тут "Хант-Клаб". Обитая кожей дверь захлопнулась.
— Я тоже выйду здесь, — сказал я таксисту. — Припаркуйся как можно ближе и подожди меня.
Он оторвался от руля, приподнялся, щелкнул пальцами.
— Покажи-ка мне сначала зелененькую бумажку.
Я протянул пятерку.
Он посмотрел на счетчик, обернулся ко мне, поизучал меня с полминуты, глядя поверх спинки своего сиденья. У него было лицо сицилийца, черные глаза, как бы заостренный, с горбинкой нос.
— Что, игра серьезная?
Я сказал ему:
— Я частный полицейский. Никаких неприятностей не будет.
Я надеялся, что не будет.
