– Вы случайно не присматривались к людям, сходившим с поезда? – поинтересовался Мейер.
– Угу, к девчонкам, – ответили мальчишки.
– А еще на кого-нибудь вы обращали внимание?
– Угу, – ответили мальчишки, – но в основном на девчонок.
– Вы случайно не заметили мужчину с футляром от тромбона в руке?
– А какой он, этот футляр?
– Ну как же, – начал объяснять О'Брайен. – Футляр от тромбона.
Черный, кожаный. Длинный такой. Один конец пошире, вроде конуса.
– Не-ет! – протянули мальчишки. – Вы лучше спросите у Чарли.
– А где этот Чарли?
– Чарли работает в кондитерской. Эй, Чарли! Чарли, выйди-ка сюда на минутку!
– А Чарли что, музыкант? – спросил Мейер.
– Нет, но его сестра учится играть на пианино. Ей восемь лет.
– А самому Чарли сколько? – спросил Мейер скептически.
– О, сам он уже взрослый, – ответили мальчишки. – Ему шестнадцать.
Из кондитерской вышел Чарли, худощавый парнишка со стрижкой ежиком, в штанах цвета хаки и белой тенниске. Не торопясь, он приблизился к мальчишкам, стоявшим под фонарем, не сводя с двух детективов заинтересованного взгляда.
– Угу! – произнес он.
– Эти мужики хотят что-то у тебя спросить, – Угу! – Он произнес это не то как вопрос, не то как восклицание.
– Чарли, ты знаешь, как выглядит футляр от тромбона?
– Угу! – ответил он, и снова это прозвучало и как вопрос и восклицание вместе.
– Ты видел, чтобы кто-нибудь сходил с этих ступенек с ним в руках?
– С футляром от тромбона? – на этот раз это был чистый вопрос.
– Да, – подтвердил Мейер.
– Сегодня?
– Да.
– С этих ступенек?
– Да.
– Угу! – ответил он, причем восклицательная интонация тут же перешла в вопросительную.
– В какую сторону он направился?
– Откуда я знаю? – сказал Чарли.
– Но ведь ты его видел, не так ли?
– Угу! А что? Вам нужен тромбонист? Это обязательно должен быть тромбонист? А то моя младшая сестренка умеет играть на пианино.
– Подумай, Чарли. В какую сторону он пошел?
– Да кто такие вещи помнит? Что вы думаете, я следил за ним, что ли?
– Он сошел с этих ступенек?
– Угу!
– Он повернул направо или налево?
Чарли подумал с минуту.
– Не туда и не туда, – сказал он наконец. – Он пошел прямо.
– А потом куда?
– Не знаю.
– Он завернул за угол?
– Не знаю.
– Ты потерял его из виду, после того как он прошел мимо того угла?
– Я не знаю, прошел он мимо того угла или нет. Я не знаю, кто его потерял. Я, например, его и не искал. Да и кому он был нужен?
– И все-таки как ты думаешь, он прошел тот угол?
– Не знаю.
– Так ты считаешь, он не сворачивал за угол?
