— Сейчас, что ли?
— Конечно. Чего тянуть?.. — И седовласый Виктор подмигнул.
Мы колебались.
— Может, в другой раз?
— Вот еще!.. Секс не баня. Секс не откладывают на послезавтра. Трахаться — это как раз под разговор. С разгона!..
Он был убедителен:
— Ну, ну!.. Вы же, домоседы, — когда это вы меня еще навестите!
Похоже было, что прямо здесь и сейчас, в его замшелой квартире, мы сможем себя ублажить. Без всяких там комплексов. И в открытую, честно. Не как-нибудь!.. В конце концов, мы у него в гостях, а гость даже в пост может себе кое-что лакомое позволить. Без канители. По-современному.
— А что вам еще делать! — наседал Виктор Олегович уже в азарте.
У нас и правда ничего другого на сегодня не было. И было очевидно, что мы уже никуда не нацелимся. Разве что по домам... К телевизору... А рыбная ловля сорвалась уже с утра (ветер на улицах все завывал).
Приободрился, приосанился даже Вась-Василич, тот самый старикан, что тоже целил в долгожители, но своеобразно... По-тихому... Тот, что в будущее глядел постно, скромно, еще и униженно. Да, мол, последние денечки.
— Как поживаю?.. А плохо! Плохо поживаю! — жаловался Вась-Василич, уже с порога, едва вошел, отгоняя ладонью наш дешевый сигаретный дым.
И руку пожимал слабенько, еле-еле:
— Опять нездоров... Опять бок ноет.
— Перестань!
— Чего «перестань»? Тебе хорошо... Ты-то, мордаш, еще долго протянешь!
Или так:
— Вам хорошо. Вы прямо как добры молодцы!.. А у меня опять печень. Вот-вот дам дуба! А почки что вытворяют!
Нищенским и осторожным нытьем он явно замаливал своего божка, припрятанного где-то в высях. В высоких белых облаках... Он как-то сложно хитрил с Ним. Но не с нами. Мы-то его знали как облупленного.
Так что теперь, при секс-сговоре, Виктор Одинцов не упустил случая озаботиться (с ухмылкой):
— Вась-Василич!.. Тебе-то как?.. Не во вред ли молодая красотка будет?
— Не думаю, — посерьезнел Вась-Василич.
— А почки?
И, не дав ответить, Виктор убежденно заговорил:
— Почки — солдаты. Ты, главное, сам должен быть в себе уверен. Если ты уверен... Если ты — на все сто уверен... Тогда и твои солдаты, как один, будут стоять насмерть!
Виктор Олегович Одинцов знал, как жить жизнь. Знал, как ее продлить. Он не хотел больше о почках и прочих бедах Вась-Василича. К чертям почки!.. Он говорил о женщинах. Женщина — вот чудо. Женщина — вот импульс! Именно женщина длит нашу жизнь...
— Ну что?.. Звоню? — И Виктор Олегович поглаживал телефонную трубку, уже предвкушая.
