— То есть, любой может перепихнуться на скорую руку, это очевидно, ничего нового в этом нет, но есть ли в этом удовольствие?
— Но, а что, разве нет, парень? — спросила она меня, выдав огромную, жирную улыбку.
— О, конечно, есть. В этом смысле — да, но на самом деле — нет, ибо нельзя этим заниматься просто вот так вот без того, чтобы не перевернуть вверх тормашками нечто важное, и это тебя подводит и все портится.
— Все портится, даже если тебе нравится твой партнер, — спросила Джилл, ей, как я заметил, стало интересно.
— Если тебе нравится эта другая сторона, я имею в виду, как она выглядит, и ты по-настоящему балдеешь от нее в сексуальном смысле — я имею в виду, по-настоящему, — тогда это не совсем уж плохо: по крайней мере, вы всего лишь ведете себя, как пара животных, что, в принципе, неплохо…. Но, даже тогда, все равно все портится.
— Портится, потому, что ты можешь ее потерять?
— Нет, нет, не то. Потому что у тебя ее и нет на самом деле, потому что она не та персона.
— Как еще персона?
— Персона, которая тебе действительно нравится, всему тебе, твоя вторая половина, за которую ты отдал бы жизнь.
— Ты же не про брак говоришь, не так ли?
— Нет, нет, нет, нет, нет, Большая Джилл.
— Про любовь?
— Ага. Точно. Про нее.
У Большой Дж. были настолько бледные глаза, что казалось, она смотрит внутрь самой себя, а не на меня.
— У тебя была когда-нибудь такая комбинация? — спросила она.
— Нет.
— Даже с Сюзетт?
— Даже с ней. Я — да, я был готов для этой ступени, но для Сюз, когда это случилось, значение имели только голова, руки и ноги.
Большая Джилл посмотрела на меня мудрым взглядом и сказала:
— Так это ты, значит, прекратил все отношения?
— Да, наверное, можно сказать так. Я хотел от Сюз большего, чем то, что она могла мне дать, и я просто не мог принять что-либо меньшее.
— Тогда почему ты все еще преследуешь ее? Думаешь, она изменится?
— Да.
Большая Джилл поднялась и сказала:
— Ну, парень, я могу сказать, что она не изменится, эта твоя Сюзетт. Ни через 10 лет или 15, я могу пообещать тебе это. Ну, может, позже, когда вы оба станете большими парнем и девчонкой, у вас может завязаться что-нибудь большое…
Я встал и уставился на ее сад под окном.
— Если я выработаю силу воли, — сказал я, — я завяжу вообще с этими встречами с Сюз.
— Не поворачивайся спиной к собеседнику, сынок. Ты что, хочешь жить на своем воображении, как монах?
Я повернулся и сказал:
— Нет, я хочу сказать, что закрою свою калитку от всей этой чепухи.
