— Переехал, — сказал он. — Сюда.
— А вся шайка? — спросил я его. — Вся знаменитая Докхедовская шайка?
— Без шайки, — сказал Эд-Тед. — То-ко я.
Я должен объяснить (и надеюсь, что вы поверите, хоть это и правда), что Эдвард и я родились и были воспитаны, если можно так сказать, в двух шагах друг от друга, на Хэрроу-роуд в Килберне, и носились везде вместе в коротких штанишках. Позже, когда движение тедди было в самом разгаре, Эдвард на некоторое время пропал и вступил в одну из волчьих стай тедди-боев, или как они там называются. Позже он прошел всю высшую школу Тедов на Хэрроу-роуд и достиг кондиции полностью оперившегося тедди-боя — щелеобразные глаза, односложные слова, грязные ногти, и все прочее — и бросил своих горюющих Маму и Папу, которые дали ему три воодушевляющих восклицания, и эмигрировал в Бермондси, чтобы присоединиться к банде. Если верить историям, рассказанных Эдом мне, когда он изредка покидал свои джунгли, переходил границу, попадал в цивилизованные части города, и пил со мной кофе, он жил старой доброй жизнью. Смелый, упрямый и целеустремленный, он бил посуду во всех ночных кофейнях, короновал избранных коллег железными рычагами в глухих тупиках и на автостоянках, и даже появлялся в телепрограмме, посвященной Тедам, где он фотогенично пялился в камеру и ворчал.
— И почему же, Эд, — сказал я, — ты переехал сюда?
— Потому что моя Ма переехала, — сказал он. — Ее переселили в новый дом.
Он даже мигнул от столь долгой речи.
— Так ты все еще живешь со своей Мамочкой? — спросил я.
Он уставился на меня.
— Конечно, — сказал он.
— У такого большого парня, как ты, нет своей маленькой норки? — спросил я.
Эд стукнул себя в грудь.
— Слушай, — ответил он, — я уважаю свою Ма.
— Круто, мужик, — сказал я. — Теперь расскажи мне, что с шайкой, бандой? Они тоже переехали?
— Не, — сказал он.
— Нее? А что тогда?
Здесь наш доблестный Эдвард стал испуганным, и, крутя головой вокруг себя, оглядывая здания, окружавшие его, словно чудища, он сказал:
— Шайка развалилась.
Я оглядел это примитивное существо.
— Ты имеешь в виду, — сказал я, — что та кучка сорванцов выкинула тебя?
— Э? — воскликнул он.
— Ты слышал, Эд. Тебя вытурили из колледжа Тедов?
— Нее! Меня? Вытурить меня? Чего? Слушай! Я, я бросил их, понял? Думаешь, я слабак или что-то еще?
Я покачал головой в ответ его абракадабре.
— Сделай мне одолжение, Эд, — сказал я. — Ты боишься парней, почему сразу не сказать этого? Старомодные Теды, вроде тебя, все равно уже исчезают: все они переехали из Лондона в провинцию.
