— Бери, пожалуйста, — просиял он.
— Подождите, пока вы получите счет за те снимки, что я нащелкал, прежде чем дарить мне подарки, — предупредил я его.
Он ответил мне, что было довольно мило с его стороны, тем, что положил пластику обратно в конверт и впихнул ее мне под мышку, как будто письмо в почтовый ящик.
Я поблагодарил его, и мы вышли на солнцепек.
— Когда вам надоест ваша Веспа, вы можете отдать мне и ее тоже.
Верьте или нет, это сработало!
— Как только починят мой автомобиль, — сказал он, похлопывая рукой по сидению, — эта игрушка твоя.
Я взял его за руку.
— Микки, — сказал я, — если ты имеешь в виду это, я — твой. А снимки, надо сказать, это просто любезность.
— Нет, нет, — разгорячился он. — Это совершенно другое дело. За фотографии я заплачу наличными.
Он поспешил в дом. Я посидел на сидении скутера, просто для того, чтобы почувствовать, каково это; когда он вышел из дома, на нем был его тайский серебряный пиджак. Он дал мне сложенный чек.
— Благодарю, — сказал я, разворачивая его. — Но, знаешь, это не наличные.
— О. Ты предпочитаешь наличные?
— Не в этом дело, Микки — просто ты сказал «наличные», понимаешь? Давай посмотрим, где находится филиал банка. Остановка Виктория, это прекрасно. Я вижу, что это не одно из множества отвратительных неблагоприятных заведений, молодец. Я успеваю туда до закрытия, всего доброго.
Я умчался, обдумывая, что насчет скутера он говорил абсолютно серьезно. И если я хотел действовать быстро и сделать снимки, чтобы держать с ним контакт и поднажать на его совесть, если она у него была, чтобы прибрать к рукам это средство передвижения, то я должен был скорее попасть домой, в свою темную комнату.
Куда я и стремился, заскочив по пути в банк, который уже готовился к закрытию, когда я прибыл — на самом деле, клерк уже закрыл половину двери. Он осмотрел меня сверху донизу, мою Спартанскую прическу, мои подростковые шмотки и все прочее, и просто сказал, "Да? ".
— Что «да»? — ответил я.
— У вас здесь дело? — спросил он меня.
— Да, — разъяснил ему я.
— Дело? — повторил разбитый нищетой продавец из канцелярского отдела.
— Дело, — сказал я.
Клерк все еще держал дверь.
— Мы закрываемся, — произнес он.
— Если мои глаза меня не подводят, — ответил я, — часы над вашим столом показывают без четырех три, так что будьте любезны, вернитесь за свой стол и обслужите меня.
Служащий ничего больше не сказал и прошел за свою стойку, потом поднял брови, и я дал ему чек М-ра Пондорозо.
