— Миллионов в двадцать, может, в двадцать пять. Во всяком случае, достаточно дорого.
— Вот вам и ответ, доктор. Яхта уже один раз взорвалась. Может взорваться еще раз. Так что приближаться к ним я не собираюсь. А вот вы это сделаете. На баркасе, который не представляет особой ценности, в отличие от «Ариадны».
— Ну что ж, премного вам благодарен. И какой же смельчак...
— Я уверен, первый помощник будет счастлив доставить вас к месту назначения.
— А-а. Первый помощник, пусть ваши люди наденут плащи, перчатки и защитные маски. Ожоги от горящего дизельного топлива могут быть весьма неприятными. — Грирсон помолчал, а затем, пожав плечами, добавил: — Пойду приготовлюсь к самопожертвованию.
— И не забудьте свой спасательный пояс.
Грирсон даже не стал отвечать.
Они прошли уже почти половину расстояния до горящей яхты, когда Тальбот вновь связался с радиорубкой:
— Сообщение передали?
— Передал и получил подтверждение.
— От «Делоса» есть что-нибудь?
— Ни звука.
— Делос[3], — задумчиво сказал Денхольм. — Это в восьмидесяти милях к северу отсюда. Увы, Киклады уже никогда не будут для меня прежними.
Денхольм вздохнул. Хотя он был специалистом по электронике, но считал себя в первую очередь человеком классического образования. Ради справедливости следует отметить, что Денхольм не только свободно объяснялся, но и читал и писал на латыни и на греческом языке. А если судить по книгам в его каюте, то он просто сходил с ума от этих древних культур, обожал цитировать древних авторов. Не обошелся он без этого и на сей раз:
— Острова Греции, острова Греции,
Где любила и пела незабвенная Сафо,
Процветали искусства войны и мира,
Где Делос возник и явился божественный Феб,
А вечное лето...
— Ваша точка зрения понятна, лейтенант, — прервал его Тальбот. — Поплачем завтра, а сейчас подумаем о судьбе тех бедных душ, что мы видим впереди. Я насчитал пятерых.
— И я. — Денхольм опустил бинокль. — Почему они так неистово машут? Неужели им кажется, что мы их не видим?
— Они нас заметили, это хорошо. Успокойтесь, лейтенант. Они просто не могут дождаться, пока их спасут. Хотя в их поведении есть нечто большее. В том, как они машут, чувствуется какая-то настойчивость, что-то похожее на примитивную форму сигнализации. Будто они хотят сказать: «Черт побери, вызволите нас отсюда, и как можно быстрее».
— Возможно, они предполагают, что будет еще один взрыв?
— Может быть. Харрисон, я хотел бы подойти к ним справа и остановиться, как вы понимаете, на благоразумном расстоянии.
