Потому что изготовлялось оно по клановым рецептам. А к клану Мастера нельзя проявить неуважение…
Иногда приходилось и иные услуги оказывать клану Мастера. Или семье Мастера. Или даже — ему самому (но это — реже всего).
Услуги…
Самыми разными они бывали. От неведомой ранее горцам песни или метко сказанного слова, которое будут вспоминать, смакуя, несколько поколений клана, — до столь же меткого удара клинка, направленного на одного из тех, кого клан или сам Мастер считает своим врагом.
Или — лихого налета на вражеские земли. С поджогом замков, угоном стад…
Или…
Многими способами можно отплатить Мастеру за то, чтобы проявил он свое искусство. Лишь одним нельзя отплатить.
Нельзя — деньгами…
Не примет Мастер Тартана ни золото, ни серебро. Впрочем, как и любой другой из Мастеров…
Посмей предложить плату — бросит монеты в лицо. И окончится на этом весь разговор. Навсегда.
Поэтому много времени, много сил и труда уходит каждый раз на то, чтобы задать вопрос:
— Знаешь?
И получить ответ:
— Нет!
Говорили в старину: упорство важнее силы, важнее страсти, важнее отваги…
К счастью, — и сил, и тем более времени достаточно у бессмертных.
Однако, если они вершат свои дела в обыденном миру, — надлежит им примеряться к законам этого мира. Мир же сей — не вечен есть!
Нельзя до бесконечности откладывать месть. Иначе и мстить будет некому…
И вновь думал Конан, поглядывая на своего ученика: ученик ли он ему теперь? Не слишком ли дорогой ценой удалось пробудить в нем интерес к жизни?
Нельзя жить только желанием мести. Никак нельзя. Не жизнь это…
А если Путь не является жизнью — пускай даже смертью он тоже не является, — каждый, кто идет по этому Пути, рано или поздно становится носителем темной Силы.
И скорее рано, чем поздно…
Что ж, с этим, по крайней мере, можно бороться. Во всяком случае — можно попробовать…
Одного нельзя Учителю: бросить своего ученика. Потому что он все-таки всегда остается учеником.
Даже если он сам этого не осознает. Даже если не просто не осознает, а впрямую отказывается от соединяющих их уз…
Более того: и тогда нельзя, когда Учитель сам рад бы от этих уз отказаться…
Но не рвутся в этом мире такие узы…
Вот отчего всегда в ответе Учитель за ученика. И ученик за Учителя — тоже.
Трижды уже жухла трава, облетали листья, и склоны холмов покрывались белым пушистым одеялом. Ни разу за это время не ночевали Конан и Дункан под одной крышей два раза.
Конечно, за исключением тех случаев, когда приходилось им надолго задерживаться в ожидании, когда можно будет просить совета у очередного знатока старинных узоров…
