Да, не только человеческая рука натягивает гнутую палку. Не только сплетенная из воловьих жил тетива вбирает в себя запас накопленной силы.
И не одна стрела летит в цель…"
Кто стрелял? Откуда?!
Те, кто успел вскинуть автоматы, открыли огонь наугад. Потом они определили, на каком из холмов расположились стрелки. Но это им не помогло. И даже не потому, что уже поздно было.
Расстояние было слишком уж велико не для пули — пуля-то, не будучи живой, расстояний не выбирает — а для самих автоматчиков. Чтобы стрелять на такую дистанцию — надо снайпером быть.
Да еще по едва различимым за гребнем мишеням. Да еще против солнца, против его слепящих лучей…
Снайперов же — не хватало. По той же причине, что и осторожности не хватило первым отрядам.
Слишком уж велика была вера Крагеров в собственную несокрушимость. Мнилось им, что одно лишь нарушение Запрета само по себе даст им победу…
"Расстояние было большим, чем то, с которого пробивают доску ангпиту. Да и доспехи ведь прочнее доски трехпальцевой…
Но не спасла наступающих удаленность, не спасла и броня. Свершилось то, что предначертано.
Тех, кто не прикрыл лицо, стрелы били в лицо. Тех, кто прикрыл, — поражали в глазную щель забрала. И не было промахов.
И не было раненых.
Через минуту же — не было первого из отрядов. Словно и не бывало вовсе.
Лишь малая толика Крагеров уцелела — числом дюжины в четыре. Каждый из них тоже пролил свою кровь. Поразили их стрелы в кисть правой руки — и не держать им в ней больше жезл Запрета, за треххвостый цеп тоже не схватиться.
Сделано это было не по недосмотру, а с умыслом…"
Стрела — даже на излете, даже идя по крутой дуге — сохраняет достаточно силы, чтобы пронзить и мягкую плоть, и кости скелета. Главное — суметь попасть…
Крагеры так и не поняли, как ухитрились это сделать их противники. Хотя и очень стремились понять — чтобы овладеть подобной меткостью, использовать ее во владении своим оружием Запрета.
Всегда Зайст защищался от них. Никогда им не приходилось защищаться от других сыновей Зайста. Поэтому и не понимали они многого. Очень многого.
И дивились их предводители, что нераскрытым остается для них секрет предельной меткости.
И предельной силы.
И предельного — вернее, беспредельного, — мужества.
Потому дивились они, что неведомо им было, какая сила встает за спиной человека, обороняющего свой дом и свою честь…
Пока что дело обстояло так.
Те, кто получил звенящую, трепещущую смерть в лицо — медленно оседали наземь. Никто из них не успел почувствовать свою гибель.
