— Значит, снег… — повторил Катана в задумчивости.
И, повернувшись к строю, резко и четко выкрикнул слова приказа.
Приказ этот был совершенно немыслим, невероятен. Замер Священный отряд в неподвижности, и каждый думал, что ослышался.
Как это — идти назад?
Как это — спасать свои жизни, пусть даже жизни женщин и детей своего клана?
(Последнее было немыслимо вдвойне, ибо не меньше четвертой части Священного отряда составляли женщины — в мужских костюмах, с мужским оружием. Недостало мужчин в клане, чтобы дважды набрать священное число пятьсот.)
Как это — не идти на выручку своим из передового отряда? Разве не затем снарядили их?
— Не идти! — сказал Катана, и голос его был звонок, словно клинок, вырывающийся из ножен.
А потом он продолжил, и на сей раз клинок его голоса проскрежетал, словно был он уже стерт, иззубрен, сломан о вражеские доспехи:
— Нет больше передового отряда…
И все в строю вдруг осознали, что гул канонады затих. Осознав же — повиновались команде.
А передовой отряд в это время еще существовал. Хотя действительно его борьба и жизнь уже близились к концу.
И уж конечно, он не продержался бы до той минуты, когда на помощь к нему смог бы прийти резервный отряд. Да и расклад сил был таков, что резерв имел возможность разделить с авангардом лишь гибель — не победу…
"Умен был Ингкел, прозванный Махайрой, умен и опытен в ратном искусстве. Не случайно его полторы дюжины лет звали Стражем Границ.
Даже сейчас, когда искал он лишь славной гибели, так как ясно уже было, что никому не устоять, когда идут войной сыны Крагеров с Запретными жезлами в руках, — даже сейчас он заботился о том, чтобы гибель эта дорого обошлась врагу.
К тому же ему легче, чем Катане, было убедить своих людей выполнять его указания — а эти указания тоже были немыслимы для тех, кто сам знаком с мастерством ратоборца.
За него убеждал отнятый у лазутчиков жезл. Больше же всего убеждала зарубка возле прицела.
Значит, и впрямь можно если не спасти свою жизнь, то продать ее за изрядную цену…
— А теперь что видишь ты?
И вновь отвечал зоркий Скрамасакс, лежа на вершине высочайшего из окрестных холмов.
— Вижу: идут враги тремя отрядами. Каждый из них числом равен полутора Священным.
— Что ж, число — не сила. Когда схватятся они с нами, куски их смогут пройти в решето. Не видишь ли чего еще?
— Вижу. В руках у каждого из идущих Запретный жезл. Но цепы свои не оставили они, несут за плечами.
— Не видишь ли, как идут отряды?
